Дорога на край мира
Шрифт:
Дядя Том оказался прав. Это и правда помогло, это и правда не допустило паники. О, если бы она победила – здесь бы уже никого не было. Мало ли что люди могут натворить под страхом! Страшно подумать.
О сигнале решили не говорить. Не напоминать об этом. Так что, о нём помнил только дядя Том. Он сам вызвался на это – вставал с утра пораньше, плотно завтракал и шёл по длинной ленте асфальта туда, на край мира. И смотрел оттуда ввысь – может всё же прилетит помощь? Может сигнал услышали?
А обед ему носила Мирра – так все договорились. И ей было весело – каждый день
– Дядя Том? – раздался детский голос.
– Хм? – протянул старик, заглядывая в корзинку. О, пирожки и термос с чаем. Отлично.
– Слушайте, а…
Резкий гул прервал вопрос девочки. Дядя Том схватился за шляпу и чуть не выронил трубку изо рта. Потом поднял голову. К краю мира приближались несколько железных клиньев с ровными, как у птицы, вошедшей в пике, крыльями. Слегка прищурившись, он смог разглядеть на одном из них такой знакомый голубой шар с зелёными пятнами на нём.
– У нас гости! Летите сюда! У нас есть пирожки! – завизжала Мирра, пытаясь перекричать гул.
Дядя Том молчал. Но он уже понял главное – сигнал всё-таки услышали.
Пришла помощь. Она уже здесь.
Источник
Рассвет лениво выползал на безоблачное небо. Хорошо – как назло, они забыли взять с собой зонтик.
На поясе у неё висела тряпица, повязанная на человеческий манер. Пёстрая – ей она нравилась сильнее остальных. Такая же ветошь свисала с блестящих плеч.
Он шёл рядом, шурша широкополой шляпой из проволоки. Сплёл её сам – и очень этим гордился.
– Мы определённо похожи на людей, да, Дона? – голосовой аппарат выдавал мягкий баритон.
– А ты их видел хоть когда–нибудь, Катод? – насмешливо ответила гиноид.
– На картинках, да!
– Там их все видели, – выдохнула она.
– Да, вот бы…
– Не заканчивай, я тоже об этом думаю.
Два робота, блестя железом, неторопливо мерили шагами дорогу. До руин завода оставалось около километра.
***
Они ходили к источнику – всегда вместе. По дороге туда, кувшин гремел пустотой и неприятно хлопал по спине – Катод не обращал на это внимания. Для него было важно другое – Дона была рядом. Он уверен, что она тоже ждала этого момента – не зря ведь надевала именно этот наряд.
Когда она набирала журчащее масло в кувшин и ставила его на свои точёные плечи, капли стекали с горлышка, и Дона замирала как статуя на рассвете. Подняв подбородок, положив руку на бедро, изогнув шею. Ради него так и стояла – час, два всё так же неподвижно.
Вот и сегодня – густое тёмное масло заструилось в недра кувшина. Глухо булькнув, он занял своё законное место.
– Ну что, готов? – Дона откинула жестяные кудри на спину.
– Почти! – взволновано ответил он.
Из-под куска бетонной стены он вытащил скрученный лист металла, обёрнутый полиэтиленом. Катод развернул его и закрепил на прутьях, торчащих из обломков второго этажа, низ прижали тяжёлые кирпичи. Можно начинать.
Запахло сваркой. Накаляя на горелке титановое
Прошел час, утро прогнало рассвет. Надо заканчивать работу и всё прятать. Скоро сюда придут остальные.
– Пора, – обеспокоено сказал он.
– Давай, скорее, – Дона поторопила его. Прислонив кувшин к камню, она помогла своему другу снять лист со штырей. – Прячь, быстрее.
Хрустнул пакет, горелка потушена. Вдали послышались шаги. К источнику шли остальные.
***
Паломничество начиналось каждое утро, заканчивалось примерно к полудню. Роботы шли – кто с кружками, кто с тазами, кто с кастрюлями. А они шли с кувшином – еле нашли его. Правда, он был дырявым, но Катод его быстро починил. Он вообще был на все руки мастер! За это его и ценили, поэтому и разрешали самым первым уходить к источнику – чтобы набрать самое свежее масло.
Источник просыпался с восходом звезды и замолкал к полудню. Но этого было достаточно – он поможет им пережить и этот день. Когда их механические тела ржавели, масло было спасением. Источник давал панацею – избавлял их от бед, помогал двигаться, говорить, жить. Он заботился о них.
В развалинах разрушенного города они нашли себе приют. Когда-то здесь был завод – кто знает, может, там их и создали? Так или иначе, они осели здесь.
В их поселении не знали – есть ли другие роботы, которые остались здесь, или же они последние. Жаль, что проверить было нельзя. Те, кто уходил – не возвращались, сколько бы масла они с собой не брали. Ломались ли они, съедала ли их ржавчина – чума этого мира, было неизвестно. Но после третьего пропавшего, добровольцев (или безумцев) больше не нашлось.
***
Рассвет принёс плохие вести. Источник иссяк. Пустой кувшин прислонился к камню. Дона молчаливо смотрела на сухую дыру, запах нефти витал в воздухе. Катод стоял рядом и думал. Нехорошо. Очень нехорошо. Настолько, что он боялся подумать, как отреагируют другие.
– Надо что–то делать.
– Что? – пустым голосом спросила Дона.
– Что-то, – ответил он. Присев на корточки, он запачкал ногу жирной пылью. Потом встал и скрылся за куском стены. Дона продолжала молча ждать. Она сегодня видела на горизонте облака, и они опять забыли зонт. А навес над источником уже прогнил, и укрыться от воды они не смогут. А ведь оставалось так недолго до завершения картины. Она хотела показать её подругам – они бы позавидовали.
– Мне больно, – железные веки задёргались. – Мне больно.
Дона смотрела на горизонт. Потом закрыла глаза – она кое-что вспомнила.
Как глупо – почему она видит какое–то странное помещение. Вокруг много одежды, и на ней она тоже висит. Катоду она уже рассказывала эту историю – он предположил, что её выплавили из бывшей вешалки для одежды. Ох, ему тогда досталось. А сам же он хвастался, что сделан из вычислительного прибора с какого–то конвейера. Тоже мне – умник нашёлся. Хотя…