Дорога на Стамбул. Часть 2
Шрифт:
Принаряженные: в постолах и чистых онучах, белых рубахах, подпоясанных широкими красными поясами, они были очень торжественны. И уже нашелся сразу какой-то пехотный унтер, который начал их строить и обучать ружейным артикулам. Болгары старательно топтали пыль новыми постолами и пытались показывать разгокалиберными турецкими ружьями штыковые приемы.
Осипу сразу припомнилась Ловча и тот отряд ловченской милиции, который полег в первые минуты, как только вернулись турки. Из тоскливого оцепенения, с которым он смотрел на марширующих милиционеров и русского унтера вдохновенно выкрикивающего «На ле-ву! На пра- ву!», его вывел Трофимыч.
–
– Иди отседова! – погнал он пехотного унтера. – Твои артикулы им не надобны. Осип, примай команду.
Казак прежде всего сбил с болгар парадную торжественность, тем что приказал, без всякой милости, свалить в кучу, старинные мушкеты и ятаганы. И каждому выдал по новенькой винтовке из тех, что привез Трофимыч. Но болгарам было трудно отказаться от романтического настроя, тем более что на площадь высыпало все село, а из церкви пришел священник с крестом и Евангелием.
Милиционеры принимали оружие, становясь перед Осипом на колени, целовали винтовки и прикладывались затем к Евангелию и кресту.
– Мы готовы умереть! – торжественно провозгласил болгарин лет пятидесяти, воинственно вздергивая, седыми усами и поднимая над головой винтовку. Два турецких пистолета торчали у него за широким поясом на объемистом животе .
– Да умереть то не штука! – вздохнул Трофимыч, который, вероятно, с той же что и Осип неловкостью, наблюдал этот патриотический порыв, который наверно полгода назад захватил бы и казаков, а теперь они переминаясь с ноги на ногу, никак не могли придумать что-нибудь такое, чтобы остановить это эффектное зрелище.– Ежели, так дале пойдет ничего, окроме смерти, от вас и не будет… Осип! Не спи! Примай команду! Ворочай их в чувству, а то они вона куда вознеслися!
Осип, сел на хозяйского ослика, поскольку еще сильно хромал, построил болгар в подобие колонны и потрусил в горы. Милиционеры, попытались двинуться за ним строевым шагом.
– Не… Не …– сказал Зеленов, как можно будничней. – Вольно…Ружья в руку и того…Бегом! Бежать ровнее, потому сейчас в гору будет … Ну, айда что ли…
Примерно через полверсты он остановил бегущих, отобрал тех, кто совсем запыхался.
– Ну вот , – сказал он, не слезая с ослика. – Сюда вам и надобно добежать. Здесь вы рубеж держать будете. Теперь пусть каждый выберет себе место откуда он стрелять будет и затаится, чтобы, я, как назад поеду, никого из вас не заметил. Схоронитесь покрепче. Кого с дороги увижу, считайте – тот убит.
Еще через полверсты он положил вторую группу. Последних, совершенно запыхавшихся увел за две версты от села и разместил их на переднем рубеже обороны, что давно выбрал. Он заставил каждого по несколько раз скрытно занимать позицию. Каждому показал и разметил сектор обстрела. Под вечер, совершенно измотанных, непривычных к воинскому труду людей, повел назад к деревне. Они шли без всякого строя, толпой. Но их группа уже не выглядела чем – то чужеродным и нелепым среди этих гор, нависавших над деревней. Не торопясь, они разметили вторую и третью линию обороны. Вместе прикинули где перекопать дорогу, где приготовить камни и подпереть их плетнями, с тем, чтобы при нужде дорогу перегородил камнепад.
В селе, на площади они обнаружили еще человек сорок новобранцев, которых Трофимыч и еще два выздоравливающих пехотных унтера обучали
– Ну вот ,– сказал, прощаясь Трофимыч, – так то оно всё лучшее будет! И гоняй их Осип с утра до ночи. Завтра на всех линиях бекеты ставь. Тут унтерок есть, из кавалерии, башковитый, даром что гусар, пацанов набрал для тревожной связи. Так что, ежели нападение случиться, только с той стороны, откуда ты укрепляешься. С другого места к селу не подойти. А вам вестника за подмогой послать можно. Так что, вам часа три продержаться нужно будет, а потом и подмога подоспеет.
– А вы думаете турки пойдут? – спросил Трофимыча Петко, вышедший его провожать вместе с Зеленовым.
= Я – думаю. – строго сказал подхорунжий. – А вы тут не думавши сидели. Теперь кроме, как думать – оборону ладить нужно. А пойдут или нет – все в Божьей воле. Кто это знать может?…
– Но когда они остались с Трофимычем вдвоем старый подхорунжий, со вздохом, сказал:
– Ну, а ты как располагаешь? Пойдут?
– Уж больно село на дороге, – не сразу, ответил Осип. – Было бы в стороне, а то, как пробка, ущелье затыкает.
– То – то и оно. Ежели отступать, либо подкрепление подтягивать к Плевне, так непременно через село пойдут.
– Вы главное дело, при первом выстреле, жителей спасайте. Хай, в горы бегут, ховаться. Турок проходом через село пойдет – по горам никого ловить не станет. Не до того ему будет. Ну, а село то, конечное дело, спалит…
– Может, до подхода подмоги удержим…
– Ты что! – возмутился Трофимыч. – И не вздумай! Ишь, какую моду перенимаешь … «До подмоги!» А ежели, ее вовсе не будет? Как наши деды учили – никогда не воюй, ежели точно не уверен, что победишь. Отступай, беги, заманивай… Не обороняйся! Главное – людей береги! А село внове отстроиться, чего его жалеть. Будут люди, будет и село…
И еще с дороги, перекрестив Осипа, с седла крикнул :
– Попомни, что я говорил! Не геройствуйте тута! Ты – казак, ты не на «уры» – на ум бери!
2. С рассветом все жители деревни, во главе со старостой и священником, пошли перекапывать дороги, строить завалы и волчьи ямы. На тачке привезли капитана саперного батальона, его нога в лубках торчала, как пушка из редута. Ширяя костылем во всех направлениях, он растолковал какие траншеи и где копать, и пока, за два дня, все не было сделано, как он велел, так его на тачке по горным дорогам и возили. Выползли, едва ходившие, два унтера егерей и начались занятия по стрельбе. Однако, патроны берегли, и потому часами заставляли болгар вскидывать ружья и целиться. Поэтому, когда грохнули по мишеням – попали!
Егеря доползли, где на костыликах, где у болгар на закорках, до устроенных Осипом позиций, и, не торопясь, растолковали каждому стрелку куда целиться, резвели сектора стрельбы, ухитрились даже расставить по дороге мишени и, разок, пристреляться.
Осип же вдалбливал в горячие головы милиционеров три истины: из за укрытий не высовываться, после двух, трех выстрелов менять позицию и, по команде, мгновенно и скрытно уходить на вторую линию, а затем на третью…
Офицеры, лежащие по кыштам, рассчитали сколько нужно продержаться стрелкам и тем кто будет стоять у каменных запасов, кто будет заваливать дорогу и прочим, чтобы жители успели отойти в горы и спрятаться.