Дорога на Уэлен
Шрифт:
В конце апреля, начале мая следующего года, у меня будет законный отпуск, который сейчас дают через одиннадцать месяцев с момента трудоустройства. Причем, с учетом работы на крайнем севере, отпуск будет сорок дней, то есть двенадцать дополнительных. И мне очень хочется съездить к другу. Ведь это будет последняя встреча с ним. Может это и несколько сентиментально с моей стороны, но таково мое желание.
Глава 16
16
Год, который я отводил на завершение всех дел, и подготовку к переходу, пролетел, как один день. Казалось, совсем недавно справлял новоселье, в только что полученной
Вначале, хотели было сделать сухой док, для подобных ремонтов. Это было бы действительно замечательно. Ну а что завел суденышко в шлюз, откачал воду, накрыл его сверху крышкой, и работай в свое удовольствие. И подлезть можно куда угодно, и тепло обеспечить гораздо проще. Увы, начальство все решило по-своему. Вместо того, чтобы делать сухой док в Усть-Камчатске, начальство решило перевести судоремонтный завод в Петропавловск. Якобы там простаивают мощности, а здесь не так уж и много работы, чтобы держать специалистов.
Правда и там, не все гладко, и потому, еще как минимум года два, а то и больше, все останется как есть, а после, здесь будет только порт, где будут принимать суда с рыбой. Все же местный рыбоконсервный завод, считается флагманом советского хозяйства по переработке рыбы, и имеет союзное значение. Мне по большому счету все равно. Переезжать в Петропавловск я не собираюсь. Сейчас съезжу в гости к другу, а после приезда буду подгадывать время так, чтобы к августу оказаться в нужном месте. Что в общем-то не так уж и сложно, особенно если у тебя имеются хорошие знакомые на местах. А у меня, такой знакомый здесь уже появился.
У Женьки в ноябре родилась девочка, которую назвали Катей. Я как раз успел подгадать с посылкой и отправил счастливым родителям продуктовый набор, состоящий в основном из консервированной продукции местного завода. Хотел было отправить что-то свежее, но меня предупредили, что скорее всего, на выходе, получится, что-то мягко сказать неудобоваримое. Посылку или бандероль, на советской почте никогда не жалели, хоть всю изрисуй рюмочками, обозначающими хрупкость. Наоборот будут бросать с еще большей ожесточенностью.
Поэтому, если есть желание отправить ту же красную икру, то лучше всего, ее везти самостоятельно. Тогда есть хоть какая-то надежда, что довезешь. Поэтому пришлось ограничиться консервированной продукцией. Ну, а для надежности, переложил банки в посылке двумя лисьими шкурками, взятыми лично мною на охоте, и обработанные по старым корякским рецептам, без какой-либо химии.
В ответ получил возмущенное письмо от Женьки, где он в возмущенных выражениях сетовал на то, что я потратил так много денег, чтобы отправить ему десяток банок зернистой красной икры, рагу лососевых, нерку, горбушу. О шкурках даже не вспоминал, но зато клялся вернуть мне все до копеечки или же прекратить со мною всякое общение. В ответ в следующем
Поэтому сейчас, отправляясь в Топчиху, загружался не вещами, а скорее копченой рыбой, икрой, и добытыми на охоте шкурками. И хотя, от моего багажа, ощутимо пованивало копченостями, я был такой далеко не единственный. Заранее отправленная телеграмма, позволила Женьке организовать транспорт, и встретить меня прямо в аэропорту Новосибирска, куда приземлился самолет. И соответственно сохранить, большую часть перевозимого груза. Большую потому, что за все это пришлось расплачиваться не деньгами, а именно продуктами, привезенными с Камчатки. А к ним тянулись не только знакомые и друзья, а буквально все, кто мог каким-то образом иметь с ними дело. Однажды чуть не дошло до скандала, когда прямо на глазах пассажиров, один из грузчиков доставивших от самолета тележку с вещами до места выдачи, внаглую попытался умыкнуть один из чемоданов, кого-то из пассажиров, от которого исходили ароматы с копченостями.
Впрочем, привез я не одну рыбку, и баночку икры, а целых четыре довольно увесистых баула, похожих на те, с которыми лет через двадцать в Турцию и Китай потянутся челночники. Правда в отличии от них, мои баулы были забиты разного рода копченой и вяленой рыбой, несколькими сортами красной икры, и прочими деликатесами севера. А уж огромная выделанная медвежья шкура, в качестве прикроватного коврика, для девочки Кати, и парочка песцовых шкурок на воротник, заставили Ленку, схватиться за сердце, а Женькину тещу, попенять своей дочери, что та выбрала себе не того суженого.
Одним словом, рады были все, хотя Женька вначале вроде бы и морщился, указывая на дорогие подарки. Ну тут уж я не выдержал, и объяснил другу, что должен ему по жизни. И за то, как он защищал меня в детском доме, и за решение проблемы с документами, и вообще за все на свете. Одним словом, он слегка примолк хотя и не слишком успокоился.
Чуть позже, у нас состоялся с ним разговор, касающийся моих дальнейших планов.
— Зачем тебе это нужно, Валер? У тебя сейчас нормальная жизнь, квартира, работа. Зачем искать себе на задницу приключения и нарушать закон? Ведь если тебя поймают на переходе границы, это однозначно тюрьма. При этом наверняка пробьют твои отпечатки, и сразу же вспомнят все твои грехи. Разве не так?
— Все так, Жень. Но вспомни то, о чем мы говорили чуть больше года назад. Ты сам сказал, что мне нравится бродяжничество. Я бы назвал это другим словом — Путешествия. Я просто хочу повидать мир, а не сидеть в строго отведенных границах, где, как когда-то говорили: «Шаг влево, шаг вправо, и бег на месте — попытка побега, Прыжок вверх — попытка улететь. Влечет за собой расстрел без предупреждения».
— Это где же ты такое слышал?
— Я не слышал, а вот старики рассказывали. Ты думаешь на Камчатке живут только местные Коряки и Чукчи, и такие как я, которые желают просто заработать и уехать в теплые края? Как бы не так. Там много стариков, которые провели большую часть жизни отдавая ее Сталинским лагерям, и им просто некуда ехать.