Дорога на юг
Шрифт:
— Тех, кто хотя-бы служил в ополчении или страже, — кивнул Бернард, — Из них, по крайней мере, будет довольно просто создать боеспособный костяк, на который можно будет наращивать новое мясо. Нам в любом случае не помешало бы больше бойцов для путешествия через степи Истланда. Летучим отрядам врага пехота может противопоставить только слаженность, численный перевес и хороших стрелков.
— Где б на всё это ещё взять денег, — мрачно изрёк я, мысленно прикидывая сколько у нас в казне осталось, — За работу нам не заплатили, да и имущества отряд потерял немало, когда от святош драпал. Конечно, добычу сейчас мы взяли неплохую, но… Не уверен,
— А вот это уж твоя головная боль, как командира. Твоя задача — родить деньги, моя — собрать на них боеспособный отряд. Так что… — Бернард невольно ухмыльнулся, — Желаю удачи с родами.
— Да уж, спасибо на добром слове, — поморщился я.
— Всегда пожалуйста, — равнодушно пожал плечами сержант.
Разговор был окончен. Я отлепился от борта и на слегка задеревеневших ногах побрёл в сторону квартердека. Надо было заняться раненными. И так тут здорово задержался.
Возле Марты я остановился на несколько секунд. Девушка этого даже не заметила. Продолжала выть, баюкая на коленях голову своего очередного возлюбленного. Надо было что-то сказать. Чем-то утешить её. Но нужные слова всё никак не приходили на ум. А те, что всё-таки добирались до моей черепной коробки, были банальными, пошлыми и пустыми.
А потом я внезапно осознал, что меня совершенно не трогает эта ситуация. Должна бы, но… За последние полгода перед моими глазами прошло слишком много смертей и слишком много поломанных судеб, чтобы переживать об ещё одной. Не первой и, наверняка, далеко не последней. И если поначалу смерть товарищей шокировала, вызывая целую бурю эмоций, то теперь… Она просто стала моим постоянным спутником. Таким же рядовым событием, как и все прочие. И вызывала не больше удивления и шока, чем восход солнца утром. Да и в сущности, Бернард был прав, когда сказал: «Поплачет и найдет новый хуй». Выразился предельно грубо, но в то же время — предельно точно. Твою то мать. В кого я превращаюсь…
Так ничего и не сказав, я двинулся дальше. В душную тьму квартердека, тихо радуясь тому, что Алерайцы снесли дверь с петель. Фобия, которую мне оставили на память святоши, всё ещё давала о себе знать. Даже когда за ручку держался я сам.
Внизу было душно. Пахло кровью, дерьмом и смертью. В спёртом воздухе средней палубы тяжелым, удушливым смрадом висели стоны раненных, вскрики оперируемых и тихий скрип скальпелей, разрезавших всё ещё живую плоть. Возле входа, на серой мешковине лежало три трупа. Над спасением бедолаг трудилось больше дюжины человек, и всё равно рук отчаянно не хватало.
— Долго ж тебя не было, — бросила Айлин, с трудом волоча к импровизированной кушетке из ящиков небольшой тазик с тёплой водой. Внезапно она остановилась и смерила меня удивлённым взглядом.
— Это ты где такой красивый халатик раздобыл? — поинтересовалась она, смерив меня подозрительным взглядом.
— Да там, на бриге, — пожал плечами я, — Наш заклинатель ветра оказался большим модником.
— Он был один? — девушка отпустила ручку бадейки и принялась раскладывать инструменты, готовясь к операции. Бойцу, лежавшему на её импровизированном столе стрела попала в бок. Ушла глубоко, но, похоже, не задела жизненно важных органов. Теперь её нужно было аккуратно протолкнуть насквозь и обработать рану так, чтоб не пошло заражение. Вытаскивать слишком опасно. Может оказаться с зазубринами и просто порвать мясо и всё, что будет рядом. Да и вырезать не вариант. Очень уж глубоко засела.
— Нет…
— А мне тогда
— Ну… — неуверенно протянул я, разглядывая бойца лежавшего на столе. Не наш. Кто-то из людей барона или матросов. Но лекарям, похоже, было плевать на очередность. Они просто лечили тех, кого ещё могли спасти, — Мне показалось, что ты побрезгуешь донашивать вещь за мужиком, которого мы только что отправили на тот свет.
Девушка посмотрела на меня. Затем опустила взгляд на свои, перемазанные в чужой крови, руки. И снова подняла взгляд на меня. Ничего не сказала, но всю глубину своих заблуждений я понял и без слов.
— Там ещё два осталось. Тебе какой, зелёный или красный.
— Оба, — безапелляционно ответила девушка, убирая пустой пузырёк обратно в сумку и доставая оттуда-же бутылочку с отваром из кровоцвета, — Терпеть не могу выбирать.
— Понял-принял, — кивнул я и тут же повернулся к бойцу, пришедшему за новым телом, — Деррек, будь добр, отложи свои дела и сходи на бриг и принеси оттуда два халата. Таких же как мой. Квартердек, первая дверь справа. Они там на кровати лежат. Будь добр, закинь их в нашу каюту.
— А ты, будь добр, иди сюда, — бросила Айлин, откладывая тряпку в сторону, — Поможешь мне его держать и если вдруг начнёт сильно дёргаться — успокоишь.
Провозились мы в трюме до самого вечера. Только лишь иногда, когда вонь становилась совсем невыносимой, выходили на верхнюю палубу, глотнуть свежего воздуха. Раненных было много. Большинство из них отделались глубокими порезами или не особо опасными проколами. Но за жизнь некоторых бойцов пришлось буквально бороться. Кто-то просто потерял слишком много крови, прежде чем им занялись. Одному стрела угодила прямо в кишки. Впёред не протолкнёшь, назад не вытянешь. Пришлось вскрывать брюшину. Бедолага чуть было не умер от болевого шока. Да и я едва ли не отправился следом за ним. Боль была просто чудовищной. От неё уже не получалось отстраниться.
До своей каюты мы доползли лишь, когда над свинцовой водной гладью повисли серые, промозглые сумерки. Девушка с трудом опустилась на свою койку и посмотрела на меня. В её взгляде отчётливо читался один единственный вопрос: «Когда уже всё это кончится?»
— Не знаю, — покачал головой я, — Хотел бы обнадёжить… Но, просто, не знаю. Могу сказать одно… — я тяжело вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Перед глазами всё ещё стоял образ раскрытой брюшины последнего бедолаги, а в носу отчётливо ощущался запах дерьма и крови, — Когда всё закончится, мы уедем.
— Куда? — слабо улыбнулась девушка. Подалась чуть вперёд, обвила рукам мою шею. Прижалась. Я обнял её в ответ. Некоторое время мы стояли молча.
— А это важно? — пожал плечами я, — Куда-нибудь подальше от всего этого.
— В таком случае нам следует уехать подальше от людей, — улыбнулась девушка.
— Значит — подальше от людей, — я улыбнулся в ответ, — Слишком уж много от них проблем.
— Обещаешь? — вопрос был риторическим. Мы оба понимали, что ничего подобного пообещать никто из нас не мог. Что это будут лишь пустые слова. Но она ждала этот ответ. А я хотел ей его дать.