Дорога сильных. На пороге мира
Шрифт:
Ночевали в жилище проводника. Дом, на треть углубленный в землю, явно не предназначен был для такой толпы. Потому спали во дворе, просторном, обнесенном частоколом. Здесь, как Ваня успел заметить, не очень-то доверяли окружающему миру, стремясь отгородиться от него любыми доступными способами.
Линде, как единственной девушке, предложили место в доме, но та, фыркнув, отказалась. Ее можно было понять. Ребята думали, что их носы привыкли к местным запахам — неубранный вовремя мусор, скотина, частенько живущая в том же доме, что
А сейчас их отправили на мост. Пока шли, тот стонал и качался, но выдержал всех, и легонького Тимура, и здоровенного Ирнхольда. Из гьярраваров помимо этого хмурого медведя с ними были весельчак Ивар, уже привычный в их компании, высокий и сильный Фин, человек Снура, и сам Снур.
Ваня не до конца понимал, как между ним и Рейнаром делились обязанности, и кто из них главный. Большая часть того, что касалось внутренней охраны и тренировок, было в ведении гьярвена ребят, а внешняя охрана и охота оставались на Снура. Он производил впечатление бывалого воина, холодного и жестокого, и парень впервые оказался под его руководством.
Лес за рекой был по виду таким же. Ни диковинных растений, ни странных животных. Но ощущался он иным… неправильным, что ли. Что в нем такого неправильного, Ваня понять не мог, но преисполнился подозрений. Ладонь будто бы сама лапнула рукоять топора, заткнутого за пояс. У остальных были схожие чувства, и ребята, и гьярравары подобрались, посерьезнели.
Проводник преобразился. Сквозь образ немытого, вечно чешущегося мужика, зыркающего по сторонам, проклюнулся и вырос бывалый охотник. Он скользил меж деревьями, не задевая веток, почти не приминая мох, и морщился, когда под ногой у кого-нибудь менее осторожного что-то хрустело и трещало.
— Скоро весь лес будет знать, что мы здесь, — проворчал он, явно не в восторге от всей этой затеи, но бессильный что-либо изменить.
Как и сами ребята.
Сыновья проводника — близнецы лет двадцати с небольшим, широкие, молчаливые и угрюмые, — сразу разошлись, затерялись меж деревьев. Их отец вел основную группу. Приглядывался, принюхивался, выискивал что-то. Постоянно командовал остановку, заходил вперед, возвращался. Все это было скучным и откровенно томило, но гьярравары воспринимали поведение мужчины как должное. Приходилось терпеть и остальным.
Лес уже не казался неправильным, чувство опасности притупилось, ребята расслабились. Потому, когда справа возник, словно из пустоты, один из близнецов, Ванька вздрогнул. В грубой засаленной холстине что-то шевелилось и попискивало.
— В силках два кахока было, третьего шуршиги сожрали.
Из малого сборника иных тварей Ваня помнил, как выглядит кахок. Заяц как заяц, только зубы побольше и когти, словно у хищника. Но одно дело на картинках видеть, и совсем другое — вживую. Тварюшка сверкала красными глазами и, брыкаясь, пыталась цапнуть за палец
— Хорошо. Ловушки зарядить. Что у Дорна?
— Кабаньи следы нашел. И свежую лежку сорха.
Проводник кивнул, веди, мол. Ваня попробовал вспомнить что-то о названном звере, но не смог. Спросил у Ивара:
— А сорх этот — хищник?
Тот широко ухмыльнулся.
— Еще какой! Тут большая часть зверья жрет все, что придется — хоть травку, хоть тварюшек помельче. Но этот хищник, да.
Ванька повел плечами. На охоте он был впервые, а тут еще и хищника предлагалось выследить.
— Да ты не бойся, сорх осторожный. Вряд ли мы его вообще увидим. Нас много, напасть не нападет, разве что глянет издалека, кто на его территорию заявился.
— Я и не боюсь.
Ивар хмыкнул, но промолчал.
Вокруг лежки проводник ходил недолго. Землю щупал, разве что на вкус не пробовал. Потом уверенно показал направление.
— Самец, крупный. Прошлый день тут провел.
Снур хищно раздул ноздри.
— Далеко ушел?
Местный охотник двинул плечами.
— Это ж сорх, кто его поймет.
Гьярравара такой ответ явно не устроил.
— Найдем, — пообещал он. Оглядел ребят строго, велел, — щиты взять, не шуметь, смотреть в оба.
Так и пошли: тиская рукояти щитов и приглядываясь к каждой кочке. Земля после недавних дождей была влажная, в низинках под ногами даже хлюпало, но следов Ванька, как ни старался, разглядеть не мог. И как их охотники находят? Явно другой уровень.
— А там кабанчики резвились, — сказал, кивая в сторону, Виктор.
Ваня глянул, куда указывал друг, и наконец-то увидел хоть что-то помимо деревьев, камней и травы. Земля вокруг большого дуба была разрыта, словно ее сумасшедший копал. И следы, много следов вокруг.
Проводник поднял руку, призывая остановиться. Стало тихо. Так тихо, что Ванька скривился от нехорошего предчувствия.
— И птиц не слышно, — шепнул кто-то рядом.
Охотник, который успел скрыться за камнями, что-то крикнул, и Снур рыкнул, негромко, но внушительно:
— Щиты!
Мелькнула мысль, что Рейнар неплохо ребят выдрессировал, потому что левая рука сама собой подняла щит, прикрывая тело и шею от возможно удара, а ладонь правой удобнее перехватила копье. Скосил глаза и понял, что он не один такой, резвый и послушный.
— Что там? — одними губами спросил Ваня у Виктора.
Тот пожал плечами и плавно, стараясь не шуметь, двинулся к старшему гьярравару.
— Спугнули, — выдохнул Ивар. — Сорха спугнули.
И почти сразу раздалось Снурово «хош», нечто среднее между земными «отставить» и «стоп». Ваня щит если и опустил, то не слишком. Спокойнее почему-то не стало, хоть и охотники, и гьярравары немного расслабились, и большая часть народа отправилась к проводнику, смотреть, что же там такое нашли.