Дорога сильных. На пороге мира
Шрифт:
И пришли сны. Беспокойные, странные.
Ему виделся лес, темный, замшелый и… в этот раз не чужой. Деревья, черные от дождя, скользкие камни, прошлогодняя хвоя и листва, в которой даже сейчас кто-то возился. Тяжелый сырой воздух, ледяной ветер порывами. И взгляд. Внимательный и настойчивый, он звал к себе, в темноту и лес, в его истинный дом.
Хотелось встряхнуться и шагнуть за порог. И убежать. Туда, в эту ночь, такую мрачную, но родную.
— Эй, да встань ты уже!
Пихнули в плечо не слишком-то вежливо. Парень заморгал, пытаясь понять, кто он и где. Дыбились волоски
И никакого леса и зовущей к себе темноты.
— Чего разбудил-то?
— Дежурство твое.
Денис скривился досадливо. Конечно, дежурство. Наивно было полагать, что дадут поспать до утра. Едва он встал, Олег завалился на пригретое место. Бесцеремонно двинул Тимура к стене, на что мальчишка заворчал и брыкнулся. Парень тихо рыкнул в ответ, но потасовки не вышло. Повозились и затихли.
Дэн плеснул в лицо холодной воды. Взбодрило, но не слишком.
— Далеко до утра?
Здоровяк Ирнхольд даже голову не повернул в его сторону. Как сидел у очага, спиной к огню, так и остался. Показалось даже, что не расслышал, но тут раздался его голос:
— Солнце уже за лесом.
И замолк. Самому Дэну, вопреки обыкновению, говорить не хотелось тоже.
Хотелось спать. А еще…
— Пойду выйду.
— Нет.
— А как же…
Гьярравар лишь махнул рукой в дальний угол. Денис пригляделся и вздохнул. Так и есть, ведро. Похоже, Снур не шутил, и забаррикадировались они до утра.
— И что, прямо здесь?
Мужчина промолчал, парень оглянулся на Линду, но рыжая спала, отвернувшись к стене, под боком у Юры. Дэн снова вздохнул и направился в угол.
Спать хотелось невероятно, а Ирнхольд к общению не располагал. Он больше и слова не произнес. Не шевельнулся даже. Так и сидел спиной к огню, огромный и невозмутимый. А Дэн… он не видел смысла во всем этом ночном бдении, тем более, на пару с молчаливым гьярраваром. Снур сказал, что дом крепкий, и если наружу не соваться, то все путем будет. А раз так, то…
Кажется, он все же заснул, прямо так, привалившись спиной к стене, потому что вновь привиделся лес. Такой же темный, сырой и… родной. Показалось, что сам он — не он вовсе, а зверь, дикий и свободный, а стены дома сродни клетке, и давят, душат в нем его суть. Дэн заворчал, и на тихий рык этот, идущий из нутра, лес ответил новым зовом.
Он встал и пошел.
Засов был тяжел. Денис ухватил его обеими руками, потянул вверх из пазов. Уши резанул окрик, но мощный брус уже приподнялся, скользнул одним концом на пол, царапая ладони. Дверь открыть парень не успел, она ударила его сама, словно толкнули с той стороны. На ногах еле удержался, пальцы вцепились в край, распахнулись глаза, и он встретился с взглядом.
Тем самым, из леса.
Запоздало накрыл страх, тот, от которого цепенеет тело и сохнет во рту. Хотелось попятиться, отвернуться, чтобы не видеть, не слышать, не ощущать, но двинуться с места он не мог. От сильного тычка полетел на пол и оттуда уже, будто во сне, наблюдал, как подскочил к косяку Ирнхольд,
За дверью визжали и рычали, гьярравар рычал в ответ, налегал со всех сил, но ноги скользили, и в щель сунулась темно-серая конечность. Длинная, гибкая, будто бескостная, она хлестнула мужчину по спине. Тот вздрогнул, но не отступил. Но вот подоспел на помощь Снур, рубанул по щупальцу топором. От визга твари похолодело в животе, и проснулись те, кто еще не успел. Воины один за другим стягивались к двери. Ивар пустил стрелу, местный охотник ткнул копьем. Остальные хекнули, навалились, закрыли. Засов на место поставили.
В дверь бухнуло так, что с потолка посыпался сор. После, рядом, в стену. И — все стихло. Ни стона, ни вздоха с той стороны.
Снур развернулся, от его тихого и грозного рыка завибрировал позвоночник:
— Кто посмел?!
Ирнхольд, потирая поясницу, глянул на Дэна, и тот почувствовал, как все больше взглядов сходится на нем. Даже ребята, возбужденно шумевшие, замолкли.
— Ты!
Старший гьярравар шагнул к парню с таким видом, словно пришибить на месте хотел, но проводник заступил дорогу.
— Оставь. Это глухорн. Пусть и слабый, но у мальчишки не было шансов. Думать надо, кого в лес тащите.
Снур, как ни странно, оставил, переключился на мужчину.
— С каких это пор у вас тут глухорны водятся? Или скажешь, не знал?
— Знал, — огрызнулся охотник. — Но с вами тут все зверье одурело. Даже этот… из болота своего вылез. Вы мне кого приволокли?
— На что намекаешь?
— А на то, что просто так иные твари не звереют. И ты знаешь, кто им по вкусу.
— Тут нет магов, — сквозь зубы процедил Снур.
— Уверен?
— Грен Лусар не мог ошибиться.
Проводник сплюнул на пол.
— К дьярху ваших гренов!
Отошел к очагу, а Дэн встретился с колючим взглядом Снура. Тот обещал расправу, пусть нескорую, но неминуемую. Сейчас, когда схлынули и наваждение, и парализующий страх, он понял, что мог угробить всех. Но тогда…
Тогда была ночь, и лес, и зов, противиться которому не хватало сил.
Виктор
Остаток ночи выдался сложным. Все были на взводе. Охотник рычал на старшего гьярравара, тот вызверялся на ребят, а они… понимали справедливость претензий, но не могли не огрызаться. Так уж вышло, что почти всем им снился тот сон, только Дэн оказался «слабым звеном» и поддался столь легко и быстро. Его даже скрутить для надежности хотели, но потом передумали. Спать больше никого не тянуло, и парня сочли безопасным среди толпы.
Виктор переглянулся с Тимуром, и они поняли друг друга без слов. Их ментальная магия твари не задела, больше того — они ее попросту не заметили. Но говорить об этом было не время.
— И что, мы тоже на такое способны? Никакой страховки от подобного «лунатизма»?
В голосе Линды, сидящей на кровати, звучали возмущение и тревога. Девушка терла пальцы, порой дышала на них, словно озябнув. Виктор сел рядом, перехватил ее руки, но рыжая смутилась, отпрянула. Ладошки спрятались между коленей.