Дорога сильных. На пороге мира

Попова Анна Сергеевна

Низкий звук достиг ушей, пронзил ее не хуже копья. Вскрикнула, спотыкаясь. Огненный шарик, зародившись в груди, разрастался, захватывая ее всю, и Мия согнулась от боли. Каждое слово, каждый жест мужчины, мерзкий, противный самой ее сути, будто накидывал новые кольца, мешая дышать и думать. Содрогаясь, сделала шаг, другой и упала на колени. Пальцы сжались в кулаки, голова склонилась почти до земли. Медленно и уверенно шел он к ней и пел, пел, а Мия дрожала, борясь с тошнотой и разрывающей тело болью.

Больно. Плохо так, что жить не хочется.

Девочка

застонала, кусая губу. Слова ввинчивались в мозг, и Мия с трудом уже понимала, кто она и где находится.

Нет, нет, нет!

Превозмогая себя, обернулась, впилась взглядом в его глаза. Мужчина дернулся и сфальшивил, пусть на секунду, но сбился с ритма, и сразу стало возможным вдохнуть, пуская воздух в горящие легкие.

И она закричала — высоко и громко, разом срывая голос. Рванула с диким ржанием Лея, снеся по пути мужчину, дернулись на ноги прочие лошади. А Мия, осипнув, завизжала уже мысленно. Нервно, на одной ноте, проникая в умы тех, до кого могла дотянуться: проснись, проснись, ну проснись же!

Олег

— Проснись, ну проснись же… Олег!

Она не звала его Хельгом, как местные, и «Ольег» звучало у нее мягко, мило и немного смешно.

Авила. Кажется, он скучал по ней. Сам дурак, конечно: прогнал тогда, а потом не спешил извиняться. И ссора затянулась. А ведь можно было иначе проводить время.

Она наклонилась над ним и вновь потрясла. Волосы упали вперед, пощекотав лицо. И, когда он, рыкнув, перевернулся и подмял ее под себя, девушка лишь изумленно охнула.

— Надо у… — пискнула она перед тем, как он заткнул ее жадным поцелуем.

А когда отстранился, она сама потянулась к поясу. И взгляд, такой шальной, не отрывался от его лица.

Это было похоже на сумасшествие. Ночной воздух холодил живот, который Авила оголила, задирая на нем рубаху, а сама девушка, прекрасная, дикая и будто одержимая, скакала верхом. Двигаясь ритмично, она то наклонялась вперед и терлась грудью, то выгибалась обратно, запрокидывая лицо к небу.

Рядом, на расстоянии вытянутой руки, похрапывал Юрка, где-то за ним спали Ваня, Дэн… и Линда с Виктором. Эти двое, почти никого не смущаясь, улеглись вечером вместе, обнялись и отключились почти мгновенно. Олег подумал тогда еще, что Витька дурак — у него Лин обнимашками бы не отделалась.

При мысли о рыжей, о том, что она спит совсем близко, Олега пронзила острая волна удовольствия. Вцепился пальцами в бедра Авилы, подмял под себя, ускорился…

— Ух! — выдохнула она, пытаясь выровнять дыхание.

— Ух, — подтвердил он, скатываясь с нее. — Так чего ты хотела?

Завозился со штанами, медленно озираясь. Спят. Просто чудо, что они никого не разбудили.

— Пойдем со мной.

Авила поднялась быстро, одернула юбку и поправила волосы под узкой повязкой.

— Пойдем, — повторила она, хватая его за руку и настойчиво утягивая прочь, и он шагнул следом, — ничего не говори и ничему не удивляйся.

Прочь от палаток, гьярраваров, от спящих товарищей. От

Линды.

Олег замер на месте, и пальцы девушки, что шла впереди, выскользнули из его ладони.

— Куда ты меня тащишь? — спросил, хмурясь, а взгляд меж тем, как магнитом тянуло назад. К рыжей.

Кажется, она это тоже заметила. Миловидное лицо дрогнуло, словно девушка собиралась заплакать, но тут же Авила прильнула к нему, заставляя смотреть в глаза.

— Чего тебе надо, Олег? Или я некрасивая? Или мало люблю тебя — тогда и так, как тебе того хочется?

— Красивая, — вынужден был признать парень, — любишь.

— Да. А ты все на нее смотришь. А ведь она не твоя. И не будет твоей, никогда. И скоро вообще — не будет!

Глаза ее горели диким огнем, она говорила тихо, но зло. Олег сжал ее плечи, но девушка лишь рассмеялась.

— О чем ты вообще?

— Пойдем. Они уже близко.

— Да кто, дьярх тебя раздери?!

— Те, кого так ненавидит ваш маг.

Голова после крепкого сна и безумного секса соображала плохо, но вдруг разом все выстроилось в цепочку. Авила, что всем силами тащила из лагеря, и сам лагерь, погруженный в глубокий сон. Те, кого ненавидит маг…

Позавчера, когда велели собирать вещи, Олег не ушел в дом. Он увязался за греном Лусаром, ожидая объяснений. И получил их. Конечно, им сказали лишь то, что сочли нужным, но весть о Псах Тория, полученная из «надежного источника», дошла и до него.

— Ты… Авила, ты что натворила?!

— Я? Собрала славный букет для сегодняшней ночи. Ромашка, мелисса, парочка корешков, нужные слова и капелька магии, — промурлыкала она, явно довольная собой, и дотронулась до груди, где висел маленький амулет из прозрачного камня. — Оставь их. Идем со мной, такие мужчины, как ты, нам нужны.

— Нет.

— Вот, значит, как, — медленно проговорила Авила, меняясь в лице.

Поодаль раздалось странное пение, гортанное и очень ритмичное. Олег обернулся, выискивая в предутреннем сумраке источник звука.

— Значит, ты сдохнешь, как и они! — раздалось за спиной, и было что-то в голосе девушки, от чего он дернулся, уходя вправо.

Почти успел. Нож, направленный меж лопаток, соскользнул, пропарывая рубаху и кожу, и вошел в плечо. Спина взорвалась болью, потемнело в глазах. Парень отпрянул, и рукоять вывернулась из ладони девушки.

— Прощай, — бросила она и, подобрав юбку, помчала в лес.

— Вот ведь с-сучка, — выдохнул, глядя ей вслед.

Злость в груди шевелилась вяло, будто нехотя, задавленная усталостью и чувством, что он может лечь и уснуть прямо здесь, у корней. И чем таким Авила их напоила? Олег привалился к сосне. Стиснул зубы и попробовал дотянуться до ножа, но тот вошел под таким углом, что самому не вытащить.

Левое плечо горело огнем, ладони стало мокро и горячо, а поодаль все выводили слова боевой молитвы. А потом кто-то заорал так, что ударило по голове. Парень дернулся и зарычал от нового взрыва боли. Оглянулся еще раз на лес, в котором скрылась девушка, и качнулся в сторону лагеря.