Дорога Славы (сборник)
Шрифт:
— Что? Как это может быть? — возразил Френк.
— Я не хочу спорить об этом, но могу кое-что сказать. Я прожил довольно долго и знаю, что человек не может долго прожить без хлеба, а труп — я проводил вскрытия и имею об этом представление — уже не является человеком. Материализм — наиболее дикая философия невозможного. Остановимся на этом.
Френк снова хотел возразить, но сигнализация переходной камеры показала, что пришли гости; это вернулись родители мальчиков.
— Входите, входите, джентльмены, — заревел доктор. — Вы появились
— Солипсизм, что это? — спросил мистер Саттон. — Френк, освежи память старого язычника. Вы наслушались проповедей отца Клири?
— Он не освежит вам память, — ответил Мак-Рэй. — Мы немного поспорили с ребятами. А как ваши дела, договорились с Лордом Верховного Палача?
— Крюгер свяжется с Бичером, — усмехнулся мистер Мэрлоу.
Собрания колонистов обычно проходили в большом зале центрального здания, имеющего форму звезды. Мистер Мэрлоу и мистер Саттон — устроители собрания — пришли пораньше. Они увидели, что двери зала закрыты, и перед ними стоят два проктора Крюгера. Проигнорировав тот факт, что всего несколько часов назад они пытались арестовать Френка и Джима, мистер Мэрлоу подошел к ним и, вежливо пожелав доброго вечера, сказал:
— Откройте, пожалуйста, двери. Через несколько минут начнут собираться люди.
Прокторы не двигались.
— Сегодня вечером здесь не будет собрания, — объявил старший из них, по имени Дюмонт.
— Что? Почему не будет?
— Приказ мистера Крюгера.
— Он не объяснил, почему?
— Нет.
— Это собрание созвано по всем правилам, — сказал мистер Мэрлоу, — и оно будет проведено. Отойдите в сторону.
— Мистер Мэролу, не делайте того, о чем вы впоследствии пожалеете. Я получил приказ и…
Мистер Саттон продвинулся вперед.
— Джеймс, дайте я поговорю с ним.
Он положил руку на пояс. Френк, стоявший сзади, с усмешкой взглянул на Джима и тоже положил руку на пояс. Все четверо были вооружены. Прокторы тоже. Родители мальчиков решили не зависеть от приказов Крюгера, ждущего инструкции из Малых Зыбучих Песков.
Дюмонт нервно посмотрел на Саттона. В колонии не было полицейских; эти двое были служащими Компании, а когда приказывал Крюгер, выполняли обязанности прокторов.
— Вам нет необходимости бегать по колонии вооруженными до зубов, — выразил он недовольство.
— Ну и что из этого? — сладко спросил мистер Саттон. — Я могу обойтись без оружия. Френк, иди сюда, подержи мой бластер, — с пустой кобурой он двинулся на них. — Хотите, чтобы вас выкинули отсюда, или предпочитаете отойти?
Вероятно, в прежние годы, до того, как попасть на Марс, мистер Саттон в ранге строительного инженера научился обращению с подобными людьми. Он был не намного выше Дюмонта, но неизмеримо сильнее. Дюмонт отступил назад и наступил на ногу своего напарника.
— Послушайте, Саттон, вы не… Эй, мистер Крюгер!
Все оглянулись. К ним приближался
— Что такое? Саттон, вы толкаете моего человека?
— Вы не правы, — возразил мистер Саттон. — Это они толкают меня. Скажите им, пусть отойдут.
Крюгер покачал головой.
— Собрание отменяется.
Мистер Мэрлоу шагнул вперед.
— Кем?
— Я отменил его.
— По какому праву? Собрание одобрили все члены Совета. Если вам необходимо, я назову имена двадцати колонистов, требующих созыва собрания, — по правилам колонии двадцать колонистов могли созвать собрание без разрешения Совета.
— Дело не в этом. Правила гласят, что собрание собирается по вопросам “общественных интересов”; агитация за людей, обвиненных в преступных действиях, не может толковаться как “общественные интересы”, и я не позволю вам использовать правила в своих интересах. У меня все. Я не хочу подчиняться науськанной распропагандированной толпе.
В коридоре уже толпилась небольшая группа людей; колонисты шли на собрание.
— Вы закончили? — спросил Мэрлоу.
— Да, осталось только сказать, чтобы вы и все остальные расходились по домам.
— Так же, как и я, они будут делать то, что захотят. Мистер Крюгер, я слушал вас и удивлялся. Вы хотите сказать, что дело о гражданских правах не касается общественных интересов? Многие колонисты имеют детей, которые находятся под опекой — если, конечно, это можно так назвать — директора школы Хове, и им интересно узнать, как развлекаются их сыновья. Но тем не менее не это является причиной собрания. Я даю вам слово, что ни я, ни мистер Саттон, не намерены говорить с колонистами относительно обвинений, выдвинутых против наших сыновей. Мы не будем призывать ни к каким действиям. Если вас удовлетворяет это, уберите своих прокторов.
— Какие тогда у вас намерения?
— Этот вопрос крайне интересен каждому члену колонии. Я буду обсуждать его в зале.
— Ну-у-у!
К этому времени подошли несколько членов Совета. Один из них, мистер Джуан Моунтз, шагнул вперед.
— Одну минуту. Мистер Мэрлоу, когда вы позвонили мне и сказали о собрании, я не знал, что Представитель возражает.
— В этом деле Постоянный Представитель не имеет решающего голоса.
— Ну, такого раньше никогда не было. Он наложил вето на деятельность собрания. И почему бы вам не сказать нам, зачем, вы нас собрали?
— Не делайте этого, Джеймс! — это был доктор Мак-Рэй, протиснувшийся вперёд. — Неужели вы такой простофиля, Моунтз? Я начинаю жалеть, что голосовал за вас. Мы собираем собрание, когда это нужно нам, а не когда разрешит Крюгер. Что скажете, люди?
Послышался ропот одобрения.
— Я ничего не скажу ему, док, — заверил мистер Мэрлоу. — Я начну говорить только тогда, когда все соберутся в зале и двери будут закрыты.
Моунтз смешался с толпой колонистов. Вперед вышел Хендрике, Председатель Совета.