Дорога в бесконечность
Шрифт:
– О чем?
– Ну... Я говорила тебе вчера... Что я хочу быть целительницей.
– Не знаю, - она пожала плечами, - он твой муж. Ты лучше понимаешь, сможет ли он понять тебя и принять такой, какая ты есть, или же оттолкнет... Но ты ведь, если бы не сомневалась в нем, давно бы рассказала.
– Да...
– Сати опустила голову на грудь, всхлипнула. Ей было тяжело таиться от любимого человека, со страхом ожидая того мгновения, когда все само откроется. Не сможет же она скрывать правду до самой смерти!
– Знаешь...
– С магом...
– караванщица сжалась в комок, бросив на дочь хозяина каравана испуганный взгляд.
– Он ведь Хранитель - в том числе и законов! А я... Может быть... Мати, может, ты сама...
– Что?
– Ну... Поговори с ним обо мне.
– Ты хочешь, чтобы я выдала твой секрет?
– Когда с согласия - это ведь не предательство, а нечто совсем другое. Это... Помощь. Расскажи все, но не называй меня. Просто... Что у тебя есть знакомая, которая хотела бы учиться у лекаря... И она спрашивает совета, как ей быть?
– Ох, Сати...
– ей бы в своих проблемах разобраться!
– Ну пожалуйста!
– та даже не просила - умоляла помочь, увидев в этом свой единственный шанс...
– Ладно, - вынуждена была согласиться девушка.
– Спасибо!
– караванщица засияла от счастья, так, если бы все ее проблемы уже разрешились.
– Ведь... Ну, если Гор скажет, что так можно, что он поддержит меня в моем стремлении стать врачевательницей... Никто не станет возражать. И мне позволят учиться дальше. И Ри ничего не останется, как смириться с моей... прихотью!
– Но я ничего не обещаю...
– Да, конечно! Просто попробуй! Гор выслушает тебя. Он ведь к тебе всегда по-особенному относился.
Оказавшись у нужной повозки Сати, чуть-чуть отодвинув полог, заглянула внутрь, спросила:
– Можно?
– и, видимо, получив согласие, загрузила в повозку свою ношу, затем забралась сама, села на край, протянув руки к Мати: - Давай!
– Нет, - та, почувствовав укол страха-предчувствия, качнула головой, - сейчас повозку качнет и кипяток выплеснется на тебя.
– Почему это повозку должно...
– она даже договорить не успела, как полозья противно заскрипели, царапаясь о что-то твердое, а мгновение спустя повозку так тряхнуло, что чуть не вылетевшая из нее в снег Сати испуганно вскрикнула: - Ой!
– и что было силы вцепилась обеими руками в дерево борта.
– Я же говорила.
– Но как ты узнала?
– караванщица смотрела на нее широко открытыми глазами, полными удивления и восхищения.
– Никак. Просто я вижу будущее. Не все. Только какие-то мгновения. Как и отец.
– Это... Это просто чудо!
– Не чудо, а сплошная головная боль, - поморщилась Мати, хотя, она вынуждена была признать, что ей было приятно видеть этот почти благоговейный трепет в глазах караванщицы.
– Это... Ну, не целая картинка, а словно малыш порвал ее на маленькие кусочки, которые уже
– Все равно! Это очень полезный дар. Ведь... Если бы ты не увидела это, не предупредила...
– Мы бы обе ошпарились. Теперь держи, - она осторожно протянула ей кувшин, - а то пока мы тут говорим, вода остынет. И в повозку холода напустим. А маленькому нельзя мерзнуть!
– она поспешно забралась следом за Сати, но чуть в стороне, чтобы случайно не задеть подругу.
– Фейр!
– молодая караванщица окликнула рабыню, которая сидела в дальнем углу, кутая младенца в одеяла. Оставив малыша в самом теплом и защищенном от ветров дальнем углу, старуха медленно, тяжело дыша подползла к гостьям.
– Вот, - продолжала Сати, - здесь все, что нужно.
– Спасибо, вам, спасибо! Я... Я сейчас...
– она засуетилась.
– Не знаю, как вас и благодарить....
– она смотрела на караванщиц снизу вверх, однако не заискивающе, а просто - с благодарностью, а еще - с преданностью. В ее глазах читалось: "За то, что вы сейчас делаете для нас, я готова всю жизнь верой и правдой служить вам!"
– Можно я возьму малыша?
– попросила Сати, но, увидев страх в глазах старухи, поспешила успокоить ее: - Не бойся, я не собираюсь забирать его, я... Я только хочу немного подержать на руках.
– Конечно, милая, - облегченно вздохнув, улыбнулась ей рабыня.
– Я осторожно!
– пообещала караванщица, а через мгновение ее взгляд упал на крошечный сверток, глаза загорелись, залучились, руки сами потянулись к малышу.
– Какой он... маленький... А личико сморщенное, как у старичка, - ребенок, проснувшись, заплакал, и Сати стала его укачивать.
– Мати, он такой миленький!
– Ты будешь замечательной матерью, - прошептала, глядя на нее, Фейр.
– Мне бы очень хотелось!
– а затем, чуть слышно, она добавила: - Поскорее бы!
– Ну, - старуха хихикнула, - это уж зависит от тебя.
– Все не так просто...
– Сати нахмурилась, но уже через мгновение ее взгляд вновь упал на малыша, и губы растянулись в блаженной улыбке.
– Прелестная крошка! Мати, иди сюда. Хочешь подержать?
– Нет!
– резко качнула головой девушка. "Все равно ничего хорошего из этого не выйдет! И вообще, это лишь образы сна, - она и так позволила себе почувствовать в Сати близкую душу, признать в ней человека.
– Этого малыша не будет в моем караване, а значит... Лучше, чтобы и для меня его не было. И, потом..." Может быть, это было нехорошо, неправильно, но в глубине души она вынуждена была признать, что не любит детей. "Они такие... Шумные и вонючие! И нуждаются в постоянной заботе, и вообще..." - Я, пожалуй, пойду, - она двинулась к пологу.