Дорога в бесконечность
Шрифт:
Мати оглядела свой маленький круг, кивнула и, глядя на языки пламени, заговорила громко, повелительно:
– Духи озера ночного!
Вы мое услышьте Слово
И, покинувши пучину
Черных вод, на брег пустынный...
– она замешкалась на мгновение, после чего продолжала, уже не так уверенно и четко, как до этой остановки:
Поднимитесь, мою волю
Чтоб немедленно исполнить!
Когда она умолкла, на сад опустилась тишина. Караванщики притихли, ожидая того, что будет дальше, вдруг как-то сразу поверив, что что-то непременно должно произойти.
– Мда-а, - грустно вздохнула Снежинка, которая только что молила богов, чтобы духи не пришли на зов, боясь стать их жертвой, - вот жалость!
– Странно...
– пробормотала Мати. Она была уверена, что заклинание сработает.
– Да, - нахмурившись, кивнул Умник.
– А ты-то с чем соглашаешься?
– набросился на него близнец.
– Ты ведь с самого начала не верил! И, может быть, из-за твоего неверия все так и вышло!
– Может быть, вначале я и не верил, но потом...
– он наклонил голову.
– Это было настоящее заклинание. Я даже готов поклясться, что духи откликнулись на зов...
– Почему же они не пришли?
– Что-то им помешало... Интересно, что?
– он поднялся, оставив за спиной костер, прошел несколько шагов, остановившись возле самой кромки воды, а затем зашептал - не приказывая, просто зовя: - Духи озера ночного...
– Не надо, - сжавшись от резкой боли, пронзившей сердце, попыталась остановить его Сероглазка, но тот не слушал ее. Он был во власти странного, непонятного дурмана, который заставлял идти вперед, не позволяя даже на миг задуматься о том, что делалось.
– Вы мое услышьте Слово
И, покинувши пучину
Черных вод, на брег пустынный
Поднимитесь, исполняя
То, о чем я загадаю!
Казалось бы, он просто повторил слова Мати, изменив лишь две последние строки - как раз те, в которых девушка и сама была не уверена. Но заклинание прозвучало совсем иначе. И воды озера вдруг расступились, обнажая каменное дно, но лишь на мгновение, чтобы затем взмыть стеной до самых небес, смывая последние следы ало огненной крови заката. Когда же покровы водной глади, наконец, успокоились, улеглись, над ними заклубился густой, сизый, как дым, туман.
– Мамочка!
– Сероглазка и Снежинка прижались друг к другу. В их глазах застыл ужас.
– Тихо, тихо, - приобнял их за плечи Обжора. Видя, что девушки не только сдвинулись подальше от берега озера, но и заерзали, словно собираясь в первый же удобный момент вскочить и броситься бежать прочь, подальше от места, которое становилось все более и более страшным и зловещим, - не двигайтесь!
– предупредил он их.
– Но в тумане что-то есть! И это что-то приближается!
– они уже ничуть не сомневались в том, что заклинание сработало.
– Тем более, - настаивал на своем юноша.
– Вспомните: в снегах пустыни дикий зверь охотится за бегущей добычей, потому
– И потому, - чуть слышно добавил Непоседа, который, застыв на своем месте, не шевелясь, во все глаза смотрел на брата, по-прежнему неподвижно стоявшего на берегу, так, словно вокруг ничего не происходило, - что чует страх... Ла...
– наконец, решился он окликнуть Умника.
– С тобой все в порядке?
– Не знаю, - неуверенно ответил близнец.
– Так или иначе, - попытался он успокоить друзей,-если это что-то пришло на мой зов, то я смогу и отослать его прочь. Дух ведь подчиняется воле вызвавшего.
– Мати, - Лит обернулся к подруге, которая сидела, выпрямив спину и откинув голову назад, чуть высокомерно глядя на все происходившее сквозь языки пламени, - ведь это так? Дух подчинится тому, кто его звал?
Девушка пожала плечами, не сказав ни слова.
– Но ты должна знать! Ты придумала это заклинание!
– То, что придумала я, не сработало, - негромко проговорила она, - Умник изменил заговор. И вообще, все сделал по-другому. Я приказывала - он просил. Я была под защитой огня - он стоял у самой воды.
– Мати, перестань умничать!
– Я отвечаю на твой вопрос - только и всего, - в ее голосе, словах не было ни тени злости или ярости, но и страха переживания тоже не было. Безразличие, в котором если что-то еще и вилось, подобно ветру-невидимке, так это любопытство: "Ну, и дальше-то что? Слов и страхов - больше снега в пустыне, а духа так до сих пор и не видно".
И, словно услышав ее мысли, он появился: плащ тумана затрепетал, а потом от него словно оторвался клок. Очертаниями своими он походил на человека - вернее, на его тень, которая, однако же, не лежала на земле, а стояла, возвышаясь над Ла, словно дерево над хрупкой травинкой.
– Кто звал меня, нарушив снов покой?
– прогремело над землей и оборвалось, не подхваченное эхом.
Умник ответил не сразу. Прежде он повернул голову к плечу, бросил взгляд на Мати. Не то чтобы он ждал от нее помощи. В конце концов, он мужчина и должен принимать опасность на себя, защищая женщин и детей. Но ему нужен был совет - как быть, что делать? Ведь все, что он знал о духах, было из сказок да страшных историй, которые так любила рассказывать дочь хозяина каравана.
Девушка же молчала, не замечая немого вопроса в его глазах. Ее голова была чуть наклонена, а взгляд, устремленный вперед, полон интереса, притом в нем читалось не только: "И что будет дальше?" но и: " И как ты теперь собираешься выкручиваться?"
"Ладно, - вздохнул юноша.
– В конце концов, если кто и виноват, то только я. Значит, мне и выкручиваться".
– Я, - повернувшись к духу, ответил он на вопрос призрачного гостя, постаравшись вложить в голос всю силу и решимость.
– Да кто есть ты такой?!
– Я призвал тебя в этот мир! И теперь ты должен исполнить мое желание!
– И что потом? Чем ты отплатишь мне?
– Ну...
– Ла пожал плечами.
– Я не знаю...
– Знай, ценится немногое во сне,
Не злато нужно мне и не алмаз,