Дорога в бесконечность
Шрифт:
По рассветному пути
Горизонтною границей,
В край небес, открытом птицам,
Да виденьям, в те края,
Где живет мечта моя..." - беззвучно шептали ее улыбавшиеся губы.
Мати и сама не знала, откуда пришла в ее память эта песенка.
"Должно быть, слышала где-нибудь. В городе. Или в караване. Какая разница?
– она зевнула.
– Забавная песенка. Птица с желтым опереньем..."
Она была готова повторить слова, чем-то похожие на заклинание, еще раз, но не успела.
–
– плеткой стеганул воздух, заставляя его задрожать, полный боли и отчаяния крик.
Удивленно приподняв бровь, Мати даже приоткрыла один глаз, но, увидев подбегавшую к ней Сати, вновь закрыла его, возвращаясь к своему занятию.
– Мати! Там...
– караванщица запыхалась, однако же, продолжала говорить, боясь потерять хотя бы одно драгоценное мгновение на то, чтобы перевести дыхание.
– Проснись!
– Я не сплю. Что случилось?
– совершенно ровным голосом спросила девушка. Открыв глаза, она воззрилась на караванщицу безмятежно ровным взглядом синих глаз.
– Они продают Лигрена!
– на одном дыхании выпалила Сати, уверенная, что эти слова не просто все объяснят, но заставят собеседницу вскочить и побежать к ряду рабов, стремясь сорвать сделку, пока она не состоялась.
– Ну...
– Мати лишь чуть повела плечами.
– Я, конечно, могу тебе помочь...
– Да, бежим скорее!
– Ты хочешь, чтобы я подняла цену?
– Что?
– Сати даже остановилась. Ее глаза переполнились удивлением, так что, казалось, еще немного, и оно перельется через края век.
– Ты имела в виду - "как"? Ну, поверь, я найду способ. Он ведь не только лекарь. Когда-то он был жрецом. Ему многое известно, а за знания нужно платить. И я думаю - даже больше, чем за красоту и юность... Впрочем, что я тебе-то все это говорю? Мне не нужно опробовать мою речь перед покупателями, когда я и так знаю, что она сработает. Какая цена названа?
– Мати!-молодая караванщица глядела на нее с ужасом. Она не могла поверить, что это говорит та, которая еще совсем недавно плакала вместе с ней над телом Рамир.
– Ты... Ты не понимаешь...
– Так ты не хочешь, чтобы старика продавали?
– Он нужен каравану! Ведь он - лекарь! И он нужен мне! Чтобы я могла продолжать учиться, и...
– Ну, допустим, если бы он был нужен каравану, его никто бы не выставил на продажу. Что же до тебя... Перекупи.
– Что?
– Ты что, действительно такая дура или притворяешься, что ничего не понимаешь? Перекупи. Назначь цену, большую то, которую предложил горожанин. И старик будет учить тебя всему, что ты хочешь и сколько хочешь.
– Но... У меня нет таких денег!
– Попроси родителей.
– Они не дадут! На раба - нет! Ведь ни у кого в караване нет личных рабов, даже у Гора! Только общие!
– Сати, - она устало глянула
– Но ты можешь поговорить с отцом!
– Ты тоже можешь с ним поговорить. Он хозяин каравана и выслушает любого, идущего одной с ним тропой.
– Но он твой отец! Тебя он послушается! Тебе даже не придется его просить! Лишь намекни...
– Зачем?
– Но...
– Сати совсем растерялась.
– Мне это не нужно. Если караван хочет продать своего раба - что ж, хорошо, больше золота, меньше едоков.
– Ты... Ты действительно так думаешь? Ты... Ты не шутишь?
– Шучу? Нет, отнюдь. Я сейчас не в том настроении.
– Я, пожалуй, пойду...
– не спуская с нее ошалевшего взгляда широко открытых глаз, Сати попятилась назад.
– Иди.
– Я...
– она вдруг вскинулась, огляделась вокруг, и, увидев кого-то, кивнула: - Да, я пойду!
Взглянув в ту сторону, куда побежала Сати, Мати скривила губы в тонкой усмешке: караванщица бросилась к Гору.
"Нашла себе другого помощника. Настырная. Вот что значит чего-то захотеть. А то все - тихоня да тихоня. Ну ладно, - откинув голову назад, девушка закрыла глаза, подставляя лицо под солнечные лучи, - на чем я там остановилась? Птица с желтым опереньем... А, какая разница?
– ей не хотелось ни о чем думать.
– Хорошо-то как! Вот бы это мгновение продлилось всю жизнь!"
Но очень скоро тишина и покой снова были нарушены.
– Метелица!
– ее окружили друзья.
– А?
– не открывая глаз, зевнула та.
– Ты что, спишь?
– близнецы сели по обе руки от нее.
– А ты что, не видишь?
– Вижу-то вижу, но еще и слышу, - хихикнул Умник.
– Давай, вставай скорее!
– заторопил ее Непоседа.
– Пошли!
– Куда?
– она открыла глаза, наклонив голову на бок, с интересом глядя на близнеца.
– Вы придумали, чем заняться? Что-то интересненькое?
– Пошли - узнаешь!
– О, все загадки, загадки, - Мати потянулась, словно кошка, зевнула, а затем резко, рывком, поднялась.
– Люблю загадки!
– Давай за нами, - Непоседа сорвался с места, побежал к маленькой узкой, словно ручеек, улочке, ведшей по задворкам к, как Мати уже знала, старому городскому саду, окружавшему небольшое черное озеро.
– Догоняй!
– вслед за ним рванулись остальные. И лишь Умник задержался, чтобы с задумчивым, даже серьезным видом сказать:
– Метелица, хорошо, что ты вновь стала прежней!
– О чем ты?
– Те несколько дней, накануне прихода в город, - поджав губы, он качнул головой, - ты была сама не своя.