Дорога в бесконечность
Шрифт:
– Да...
– она кивнула, правда, без особой уверенности. Ей все время казалось, что нынешний случай - особенный.
– И еще. Гор - не игрушка в чужих руках. Он не позволит никому решать за себя. И...
– губы караванщика тронула лукавая улыбка.
– Несомненно, эти слухи дошли и до него. Поэтому он и пошел в храм. И если окажется, что за этими слухами стоит Хранительница - я ей не завидую! Мне доводилось видеть Гора в ярости.
– Он всегда такой спокойный...
– Мати с сомнением взглянула на отца. Она и представить себе не могла Гора разозленным,
– Да, его трудно вывести из себя. Но если уж кому это удастся...
– Атен качнул головой. Улыбка на его губах стала шире и Мати показалось, что в ней проблеснуло что-то от злорадства, словно у отца была какая-то причина ненавидеть Хранительницу и желать ей если не зла, то неприятностей - уж точно.
– Папа, - она качнула головой, не одобряя это чувство, - она все-таки Хранительница....
И, потом, если на кого и должен быть сейчас зол Гор, так это нее. Она столько всего натворила! Не говоря уж о том, как вела себя с ним. А в довершение всего вызвала демона. Как ей только такое в голову могло прийти!
– Ложись спать, дочка, - услышала Мати негромкий голос отца.
– Да, я сейчас...
– задумчиво кивнула она.
– Только, - когда ее рука уже потянулась к пологу, Атен остановил ее, - поспи сегодня в командной повозке, ладно?
– Но почему...
– Милая, дозорные сказали мне, что ты пришла не одна. Эти волки приграничья...
– Я не дам их в обиду!
– тотчас вскинулась девушка. Ее глаза загорелись решимостью, голос зазвучал твердо и властно.
– Никто и не собирается причинять им зло. Я лишь хочу, чтобы они не представляли ни для кого угрозы. Я бы посадил их на цепь...
– Нет! Они не опасны!
– Они дикие звери, Мати. И никто не знает, что взбредет им в голову в следующий миг. Сейчас они могут лизать твою руку, а потом - взять и вцепиться тебе в горло.
– Они не сделают этого!
– Мати, я знаю, как страстно ты мечтала о зверьке. Помнишь, я даже купил тебе щенка... Как его звали? Шим?
– Я... Я не знаю!
– она растерянно пожала плечами. "Разве у меня был когда-то щенок?"
– Не важно. Ведь он у нас пожил, всего-то месяц, а потом захворал да сдох, не привычный к жизни в снегах.. Может, болячку какую подцепил... Не важно. Я хочу, чтобы ты знала: я не сержусь на тебя. Я все понимаю. Звери - они могут быть такими трогательными, что просто невозможно пройти мимо. Но ты ведь не надеешься, что эта пара останется с тобой, когда мы покинем границу оазиса?
– Конечно, нет! Я не собираюсь водить их на веревке! Я отпущу их, едва они будут в безопасности, у себя дома. Но до тех пор... Папочка, можно они побудут у меня? Всего одну ночь! Ну... И завтрашний день.
– Можно.
– Я... Я поговорю с ними, попрошу, чтобы они не выходили из повозки...
– И ты думаешь, они тебя послушают?! Мати, но ты ведь уже не девочка, чтобы верить...
– Папа, они действительно меня понимают! Я знаю, чувствую! Ведь... Иначе они бы давно убежали!
– Волки - не столько умны, сколько хитры. Они всем своим нутром
– Понимаю... Но, папа, им так плохо... Не сажай их на цепь, пожалуйста! Можно... Можно ведь закрыть повозку, зашнуровать полог... Они тогда не смогут выбраться сами, и...
– Но они перепортят тебе все вещи! Порвут, испачкают...
– Ну и пусть.
Атен тяжело вздохнул, поднял на дочь взгляд и долго, не мигая, смотрел.
"Если для нее это так важно...
– в конце концов, он не видел особого смысла возражать. Тем более, что: - И хорошо, что волки не будут никому мозолить глаза. А то мало ли что..."
– Ладно, - согласился он.
– Я принесу им воды и еды!
– заторопилась Мати.
– Возьми у рабов плошку похуже... Вал!
– окликнул он стоявшего невдалеке дозорного.
– Да, Атен?
– быстро отозвался тот.
– Принеси кости и обрезки мяса.
– Для волков?
– бровь караванщика чуть приподнялась.
– Да... Сытые волки - безопасные волки... Только... Дочка!
– резко повернулся он к Мати.
– Ты сегодня спишь в командной повозке, ясно?
– Но папа, я не могу оставить их одних!
– Все, я сказал!
Девушке ничего не оставалось, как, опустив голову, кивнуть. Впрочем, подумав, немного успокоилась она, эти две повозки стояли совсем рядом друг от друга, так что...
– Хорошо, папа.
– Вот и молодец, - караванщик одобрительно кивнул.
– Дочка, ты не сердись на меня...
– Я и не сержусь.
– Но так действительно будет лучше.
– Я понимаю. Пап...
– она хотела спросить...
– Что, милая?
– Да так, ничего, - Мати передумала.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, доча.
Она, конечно, прекрасно понимала, что не заснет, однако...
"Может быть, все-таки удастся? Вот было бы хорошо хотя бы на какое-то время забыть обо всем, оказаться где-нибудь в другом месте... Где-нибудь посреди снегов пустыни... Или вообще в краю сказки... Или..."
Но прежде чем пойти спать, она взяла у рабов старую глиняную плошку, набрала воды и вернувшись к своей повозке как раз в тот момент, когда принесший мясо и кости Вал взялся рукой за полог.
– Можно я сама?
– попросила девушка.
– Они ко мне, кажется, уже привыкли, а ты чужой, и... Они могут испугаться...
Воин смотрел на нее с сомнением. С одной стороны, пускать девочку в повозку с волками... Но с другой, разве не она привела их сюда?
– Ладно, давай. Только не забирайся далеко. Оставь все с краю. И если что - отскакивай назад. Я буду наготове.
– Ага, - кивнула Мати, хотя и не понимала, что может случиться и зачем такая осторожность? Медленно, чтобы не нервировать волков резкими движениями, Мати приоткрыла полог, говоря: