Дорога в Бородухино
Шрифт:
– У меня есть немного спирта.
– Вот здорово!
– обрадовался Эрик.
Вера Глебовна собрала на стол. Эрик поднял рюмку:
– За Победу, Вера Глебовна!
– А она будет, Эрик?
– очень серьезно спросила она.
– Будет, Вера Глебовна! Повернулась уже война! Не скоро, конечно, но выбьем мы немцев.
– А летом? Что вы думали летом?
– она напряженно ждала ответа, глядя на Эрика.
– Как ни странно, Вера Глебовна, но даже летом, в отступлениях, окружениях, когда, казалось, такой каток катит - не остановишь, все-таки в победе мы не сомневались.
– Вы проезжали Малоярославец?!
– воскликнула она.
– Да, а что?
– удивился Эрик ее волнению.
– Так Андрей же там! В шести километрах от города!
– Андрей? Черт возьми, я так был уверен, что он все еще на Дальнем Востоке, не спросил вас о нем... Он там на формировании?
– Не знаю... Они не получили еще оружие. Неделю тому назад пришла от него весточка, а я никак не могу выехать к нему.
– Послезавтра поедете со мной,- заявил Эрик таким тоном, будто это самое обыкновенное и уже решенное дело.
– Как - с вами?
– еле слышно спросила она, боясь поверить в этот удивительно счастливый случай.
– Очень просто. Я на машине. Мы приехали "газоны" получать из ремонта, но они не готовы. Оставлю тут шоферов, а сам поеду обратно. Мы в Юхнове стоим, Вера Глебовна.
– Эрик, мне это не снится?
– Нет,- рассмеялся он.
– Но мне не дали пропуск...
– А, ерунда! Обойдемся!
– небрежно кинул Эрик.
– Мне говорили, много контрольно-пропускных пунктов...
– Ну и что? Я вам скажу, что говорить... Значит, послезавтра рано утром. Готовьтесь. А сейчас, Вера Глебовна, хочу по Москве пройтись... посмотреть, как она, матушка...
Весь этот день Вера Глебовна пробыла в каком-то радостном тумане и только к вечеру вспомнила о Жене и ее просьбе. Она поднялась наверх, в двенадцатую квартиру, где жил Эрик. Он был немного навеселе и встретил ее радостно, но, когда она заикнулась о Жене, нельзя ли ее взять, помотал головой.
– Не выйдет, Вера Глебовна. Я вас патрулям представлю женой командира моей части, а кем Женю? Да и вообще не хочу ее даже видеть. Удивляюсь, что вы...
– Эрик, трудно ее осуждать, она же совсем девочка,- перебила она.
– Вам трудно, а мне - нет... В дорогу оденьтесь потеплее. Вера Глебовна. Кузов, правда, с тентом, но все равно... В кабину-то я вас не смогу посадить, на каждом шагу тогда будут останавливать. Значит, в шесть выезжаем.
– Я все еще не верю, Эрик.
– Все будет в порядке. Завтра увидите Андрея.
– Не сглазьте, Эрик. Я все время боюсь, не случилось бы что...
– Ничего не случится, Вера Глебовна,- улыбнулся Эрик.
Она вернулась к себе, поставила чайник и стала ждать Батушина, который еще днем позвонил ей, предупредив о приходе. Ей почему-то не очень хотелось видеть его перед отъездом, но уклониться от встречи было неудобно, и вот ждала его, опасаясь долгого разговора, после которого, разумеется, она не сможет быстро уснуть, а ей так необходимо хорошенько выспаться перед дорогой.
Батушин
– Вера Глебовна,- начал он,- вы должны со всей серьезностью понять, как важно, чтобы Андрей пошел на войну с верой, без сомнений. И вы должны...
– Да, конечно,- перебила Вера Глебовна.- Но я сейчас ни о чем не могу думать, ничего загадывать. Мне бы выехать только и застать Андрея. Остальное - потом.
– Но все-таки,- не согласился с нею Батушин,- надо заранее обдумать, взвесить...
Господи, думала она, почему хорошие, порядочные люди порой бывают так скучноваты своей основательностью и дотошностью. Батушину хочется все уточнить, разъяснить, а у нее одна мысль - лишь бы ничто не помешало завтра.
Наконец Батушин все же увидел, что ей не до него, и стал прощаться. Он долго желал ей доброго пути и удачи в дороге, а она нетерпеливо ждала его ухода, потому что надо было еще собраться.
Ночью Вера Глебовна заснула не сразу... Выл и хлестал ветер за окнами, постреливали зенитки, но не это мешало ей заснуть, а страх, что она не застанет уже сына в Бородухине. И тогда все напрасно. И предстоящая, наверно, не очень легкая дорога туда, и совершенно неизвестная - как и на чем - обратно. Ведь прошло уже больше недели, да и весточку он послал не сразу по прибытии в Бородухино, а когда дочь хозяйки поехала в Москву. Только под утро утихло немного за окнами и в душе Веры Глебовны...
Когда Эрик позвонил в дверь, она была уже готова. Грузовик стоял у подъезда, урча прогреваемым мотором. За рулем сидел молоденький красноармеец, которого Эрик строго спросил:
– В кузове все убрал?
– Так точно, товарищ старший сержант.
Эрик помог Вере Глебовне забраться в кузов. Там, кроме запасного баллона, стояли трофейные канистры, валялись какие-то тряпки, но в углу, у кабины разостланы были старый полушубок и плащ-палатка.
– В случае чего, Вера Глебовна,- вы жена нашего комдива. Поняли? И уверенности побольше, небрежности этакой: что вам какой-то лейтенант с пропускного пункта! Ясно?
– улыбнулся он, подмигнул и задернул полог.
Машина тронулась...
Вера Глебовна не видела, по каким московским улицам они ехали, но по времени ей казалось, что скоро должны выехать из города и вот-вот, на выезде, должен быть контрольно-пропускной пункт, около которого и решится, поедет она дальше или нет.
И действительно, машина вскоре замедлила ход, а потом остановилась. Вера Глебовна слышала, как Эрик что-то говорил, смеялся... Затем она услышала приближающиеся шаги и тут же разобрала слова Эрика:
– Понимаешь, лейтенант, хозяин мне голову снимет, если жену ему не привезу...