Дорога в Омаху
Шрифт:
– И что же сделал этот Субару? – вновь попытался понять хоть что-то бледнолицый банкир из Новой Англии.
– «Субару» – это автомобиль, – поправил финансиста министр. – Он же Сьюбагалу.
– Это ты о холодильнике? – поинтересовался Муз из «Монарк-Макдоуэлл». – «Суб-Иглу» – чертовски хорошая машина! Он должен быть в любой занюханной японской семье!
– Ты имеешь в виду «Субзиро». А я говорю о Сьюбагалу, руководителе аппарата!
– О, так ты об этом шустром парне с Уолл-стрит? – встрепенулся Смитингтон-Фонтини. – Он выступал по телевизору, и довольно забавно. Это было несколько лет назад. Я думал, что у него будет собственная программа на телевидении.
– Прошу
– Ах, да! – согласился яхтсмен. – Помню его: славный малый из кинобизнеса. Из-за его улыбки моя жена буквально сходила с ума. Или это была моя любовница, маленькая шлюшка из Милана? Откровенно говоря, я ни слова не понимал из того, что он говорил, если только он не читал по бумажке.
– Да нет же, я говорю об Арнольде Сьюбагалу, руководителе аппарата президента!..
– Ясно, что не о ком-то из нас: у нас ни у кого не может быть такой фамилии!
– Он сказал мне, чтобы я сообщил вам о том, что ваши разговоры записаны. Это его рук дело!
– А зачем он пошел на это?
– Потому что он против всех и всего, что представляет хотя бы потенциальную угрозу для Белого дома, – заметил Фрогги. – Значит, во время смены президентов он, предвидя возможность возникновения различного рода проблем, принял собственные меры предосторожности…
– Однако сделал он это, черт возьми, совсем не по-джентльменски! – не выдержал Брики.
– Но зато он сможет заставить нас поступить так, как сочтет нужным, – продолжил светловолосый циник, сверяя время по своим золотым наручным часам «Жирар-перрего». – Ему же угодно, чтобы мы сами убрали Манджекавалло и разрешили таким образом проблему без участия президента… Этот Сьюбагалу – один из лукавейших сукиных сынов!
– Должно быть, собаку съел на стезе исполнительной власти, – промолвил Дузи из «Петротоксик». – Заседает, наверное, в дюжине советов.
– Хотелось бы мне ознакомиться с его послужным списком, когда истечет срок его полномочий, – признался Муз в зеленом пиджаке. – Все лукавые ниспосылаются с небес.
– Послушай, господин секретарь, – подал голос светловолосый Фрогги, – у меня мало времени, и, поскольку Смити уже покончил с одной животрепещущей проблемой, я предлагаю всем присутствующим перейти к рассмотрению другой, уже упомянутой нами проблемы. Само собой разумеется, я говорю об этом безумном и гнусном исковом заявлении в Верховный суд – том самом, из-за которого Омаха может быть отдана этим такобанни или как их там еще!..
– Уопотами, – отозвался министр. – Мне говорили, что они происходят от населявших берега Гудзона могауков, которые отреклись от них из-за того, что те не выходили из своих вигвамов, когда шел снег.
– Да наплевать, откуда взялись эти чертовы индейцы и чем они там занимались в своих грязных иглу…. [111]
– В вигвамах.
– Простите, но я только что слышал слово «иглу». Мы что, снова вернулись к вопросу о холодильниках?
– Речь шла не о них, а о начальнике штаба при президенте…
111
Иглу – зимнее, с куполообразным сводом жилище канадских эскимосов, сложенное из ледяных плит.
– А я думал, он играл за Чикаго…
– Что, эти япошки уже и Чикаго покупают?
– Когда же этому придет конец! Они и так ведь заполучили и Нью-Йорк, и Лос-Анджелес!..
– И закупили «доджеры»…
– А я
– Я думал, что «рэйдеры» принадлежат мне…
– Нет, Смити, тебе принадлежит «рэмз»…
– Да заткнетесь вы? – взревел Фрогги. – Ровно через семь часов у меня встреча в Париже… А посему позволь мне спросить тебя, господин секретарь, что предпринял ты, чтобы блокировать писульку и не допустить просачивания вовне каких бы то ни было сведений о ней? Стоит только общественности пронюхать про иск, как изучением вопроса займется одна из комиссий конгресса. Дело затянется на многие месяцы, и в течение всего этого периода психи, питающие слабость к национальным меньшинствам, до умопомрачения будут распинаться в их защиту в сенате и палате представителей. Перспектива не из блестящих! И обойдется нам все это в миллиарды!
– Позвольте мне сделать сперва сообщения не столь уж приятного свойства, – сказал государственный секретарь, ударяя с силой левой ладонью по голове, чтобы как-то унять неугомонный глаз. – Пытаясь оградить себя от напастей с помощью денег, мы наняли самых что ни на есть отпетых патриотов-мерзавцев, чтобы собрать хотя бы и незначительный компромат на всех этих психов и кретинов-судей, узревших какие-то там достоинства в насквозь пропахшем плесенью заявлении. Но наши усилия пошли прахом. Мы даже растерялись от неожиданности, так и не поняв, как это они, выпускники Школы права, сохранились вдруг в столь девственной чистоте: этого не удавалось еще никому.
– А вы пытались задействовать Голдфарба? – поинтересовался Дузи.
– С него-то мы и начали. Но он быстро бросил это дело.
– В «Супербоуле» он никогда не сдавал своих позиций. Конечно, он еврей, и я никогда бы не пригласил его пообедать в «Луковом клубе», но он был чертовски хорошим игроком. И что же, неужели и ему не удалось раскопать никакой грязи?
– Он потерпел поражение. Манджекавалло признал в беседе со мной, что Хайми Ураган «растряс – я цитирую его – все свои мозги». Голдфарб даже уверял Винсента, будто этот вождь Повелитель Грома в действительности не кто иной, как мифический канадский биг-фут или же гималайский йети – тот самый ужасный снежный человек.
– Золотой Голдфарб – это сама история! – произнес печально глава совета директоров «Петротоксик». – Я собираюсь продать свои акции компании по производству жевательной резинки «Ураган»: мамочка и папочка всегда учили меня предвидеть ситуацию на рынке.
– Ради бога, умолкните! – заорал блондинистый владелец «Зенита» и, снова взглянув на часы, обратился к госсекретарю: – Ну а как насчет благостных сообщений, если таковые имеются?
– Говоря без затей, – начал Пиз, водворив кое-как мятежный глаз на место, – наш отбывающий в ближайшее время в мир иной директор ЦРУ подсказал нам выход из создавшегося положения. Прежде чем Верховный суд вынесет окончательное решение, составителям искового заявления племени уопотами, а именно вождю Повелителю Грома и его поверенным, придется предстать перед судьями для устного опроса.
– И?
– Они там никогда не появятся.
– Что?
– Кто?
– Винни Бам-Бам использовал свои связи с мафией. А мы поступили и того лучше.
– Что?
– Кто?
– Как?
– Мы собираемся обратиться к услугам определенной части нашего спецконтингента, многие из которого пребывают в данный момент в тюрьме. Задание наши помощники получат достаточно четкое: уничтожить вождя Повелителя Грома и присных его… Видите ли, Манджекавалло, которому предстоит скоро стать покойничком, был прав, говоря: «Если вы устраните причину, то не будет и следствия».