Дорога в рай (Рассказы)
Шрифт:
– Познакомьтесь с моими друзьями, - сказал Уильям.
– Это Старик. Это Юнец. А меня зовут Уильям.
Старик и Юнец поднялись, все пожали друг другу руки, египтяне еще раз повторили "пажалста", и все сели.
Старик знал, что их религия запрещает им пить спиртное.
– Будете кофе?
– спросил он.
Тот, у кого был золотой зуб, широко улыбнулся, поднял руки ладонями кверху и слегка пожал плечами.
–
– Я к нему привык. А вот за своего друга я не могу говорить.
Старик взглянул на друга.
– Кофе?
– спросил он.
– Пажалста, - ответил тот.
– Я к нему привык.
– Отлично, - сказал Старик.
– Значит, два кофе.
Он подозвал официанта.
– Два кофе, - заказал он.
– Да, и еще кое-что. Юнец, Уильям, еще пива?
– Мне - да, - ответил Юнец.
– Я к нему привык. А вот за своего друга, он повернулся к Уильяму, - я не могу говорить.
– Пожалуйста, - сказал Уильям.
– Я к нему привык.
Ни тот ни другой при этом не улыбнулись.
– Отлично, - сказал Старик.
– Официант, два кофе и три пива.
Официант принес заказ, и Старик расплатился. Старик поднял свой стакан и, повернувшись к египтянам, произнес:
– Будьте здоровы.
– Будьте здоровы, - сказал Юнец.
– Будьте здоровы, - сказал Уильям.
Египтяне, казалось, поняли их и подняли свои чашки с кофе.
– Пажалста, - сказал один из них.
– Спасибо, - сказал другой.
Все выпили.
Старик поставил свой стакан и сказал:
– Для нас это честь - находиться в вашей стране.
– Вам нравится?
– Да, - ответил Старик.
– Очень нравится.
Снова заиграла музыка, и две толстые женщины в серебристом трико вышли на бис. Зрелище было сногсшибательное. Без сомнения, то была невиданная, поистине замечательная демонстрация владения своим телом и мышцами, ибо, несмотря на то что та, которая до этого виляла задом, продолжала делать то же самое, другая, с грудями, застыла, как дуб, в центре помоста, воздев над головой руки. При этом она вертела своей левой грудью по часовой стрелке, а правой - против часовой стрелки. Одновременно она вертела задом, и все это в такт музыке. Постепенно темп музыки возрос, и по мере его нарастания скорости кручения и верчения тоже увеличивались. Некоторые египтяне были настолько заворожены тем, что груди женщины крутятся в противоположных
Но вот все кончилось. Аплодисменты постепенно стихли.
– Замечательно, - сказал Старик.
– Вам понравилось?
– Еще как.
– Эти девушки, - сказал человек с золотым зубом, - они особенные.
Уильям не мог больше сдерживаться. Он перегнулся через столик и спросил:
– Могу я задать вам вопрос?
– Пажалста, - сказал Золотой Зуб.
– Пажалста.
– Какие женщины вам нравятся?
– спросил Уильям.
– Вот такие, - и он показал руками, - тонкие? Или вот такие - толстые?
Золотой зуб ярко сверкнул за широкой улыбкой.
– Я сам, я люблю таких, толстых.
– И две пухлые ладошки нарисовали в воздухе большой круг.
– А ваш друг?
– спросил Уильям.
– За своего друга, - ответил он, - я не могу говорить.
– Пажалста, - ответил друг.
– Вот таких.
Он усмехнулся и нарисовал руками в воздухе толстую женщину.
– А почему вам нравятся толстые?
– спросил Юнец.
Золотой Зуб подумал с минуту, а потом спросил:
– А вам нравятся худые, а?
– Пожалуйста, - ответил Юнец.
– Мне нравятся худые.
– А почему вам нравятся худые? Скажите мне.
Юнец потер ладонью затылок.
– Уильям, - спросил он.
– Тебе нравятся худые женщины?
– Мне - да, - ответил Уильям.
– Я к ним привык.
– Мне тоже, - сказал Юнец.
– Но почему?
Уильям задумался.
– Не знаю, - сказал он.
– Сам не знаю, почему нам нравятся худые.
– Ха, - произнес Золотой Зуб.
– И вы не знаете.
И он перегнулся через столик и торжествующе сказал Уильяму:
– Вот и я не знаю.
Но Уильяма такой ответ не устроил.
– Старик говорит, - сказал он, - что раньше в Египте все богатые были толстыми, а все бедные - худыми.
– Нет, - сказал Золотой Зуб.
– Нет, нет и нет. Посмотрите вон на тех девушек. Очень толстые. Очень бедные. Посмотрите на королеву Египта Фариду. Очень худая. Очень богатая. Так что ошибаетесь.