Дорога во тьму
Шрифт:
друга, что вовсе не вызвало раскаяния, а стало скорее освобождением от пут прошлого.
С Золтаном мы встретились в одном из джентельменских клубов, членство в котором занимали еще со времен выпуска из Университета. Леговец вернулся в Париж после прекращения Францией боевых действий, а значит,
отсутствия нужды в технике и специалистах, четыре года трудившихся на военных заводах. После дружеских объятий и обмена приветствиями, мы устроились в отдельном кабинете, дымя сигарами и потягивая коньяк. Золтан вкратце рассказал о годах войны, почти безвылазно проведенных
– Странно, что ты до сих пор не был у Дюкре, Джори, - Золтан говорил без укора в голосе, но я поморщился, как от ноющей зубной боли. – Я хоть и не вхожу в их избранный круг, и то съездил, дань уважения-то никто не
отменял. Мадам совсем плоха, но месье стойко принимает всех. Кажется, даже слишком стойко, сдается, будто количество выданных в будущем кредитов и ссуд напрямую зависит от того, кто счел необходимым выразить семье сочувствие. Я знаю, что твой отец отговорился послевоенной депрессией, постигшей тебя, но в обществе уже начинают ходить слухи. Может, все же пора сделать усилие?
Возможно, его слова были справедливы, но ответить помешало смутное подозрение. Что-то стояло за выражением «послевоенная депрессия», и я внимательнее присмотрелся к другу. Уловив в глазах ранее несвойственную Золтану жалость и тревогу по отношению ко мне, буквально взорвался внутренним бешенством, виртуозно оставаясь внешне спокойным и невозмутимым. Провалиться мне на этом месте, если парень не в курсе германских происшествий, и ноги этому расти могли лишь из одного источника. Вот уж чего точно не допускаю, так это особого к себе
отношения в связи с постигшими событиями. Чтобы у меня за спиной сочувственно косились и вздыхали?! Был готов убить любого на пути, в такой безотчетной ярости я летел по темному проспекту, благо, еще не осмелевшие после войны ночные гуляки не спешили возвращаться к праздным шатаниям, и мне так и не удалось выместить злобу,
клокочущую в горле.
Следующим вечером, едва дождавшись заката, но успев до окончания трудового дня, въехал в широко распахнутые ворота мастерской Леговца. Механики уже тянулись на выход, закончив работу. Остановив одного, спросил, на месте ли еще Астор Мартиньез, и где могу его найти.
Бывшего товарища по несчастью обнаружил в общем просторном помещении гаража, где над ямами стояло несколько проходящих ремонт автомобилей. Оборотень в рабочем комбинезоне, заляпанном маслом и мазутом, с большим гаечным ключом копался в недрах потрепанного Бугатти. Зависнув над ямой, я спокойно и размеренно трижды стукнул тростью о бетонные плиты.
– Рад видеть, Джори, - оживился поднявший голову Астор. – Слышал, ты благополучно вернулся. С машиной что-то или ты к Золтану? Он в офисе, вон, свет еще горит, - наивный волчонок махнул на застекленные окна конторы Золтана, выходившие в зал мастерской.
– Да нет, дружище, я к тебе, - медленно и с выражением, ответил я, наблюдая, как слегка удивленный оборотень выбирается из ямы. Всегда гордился
– Мерзкая ты псина, - процедил я, не ослабляя хватку.
– Какого черта треплешься про Грайфсвальд? Нужно было бросить тебя в той клетке. Что и кому ты успел рассказать?
Глаза Астора почти вылезли из орбит, он отчаянно мычал, силясь освободиться или что-то ответить, только разжигая мой гнев. Мне не оправдания нужны, а имена тех, кому придется внушить забыть его душещипательные откровения.
– Да ты совсем псих! Отпусти его! – раздался за спиной знакомый возмущенный голос. – Джори, не будь идиотом!
– Золтан, не будь идиотом сам, не вмешивайся, после поговорим, – обернувшись на друга, отрезал я.
– После чего… - начал Леговец, и осекся, попятившись, словно увидел призрака, или демона, так он побледнел, глядя на меня. А отступив, заорал не своим голосом: – Черт! Что ты за тварь?!
Тогда я сообразил, что вампирский оскал исказил лицо, вены вздулись и наружу торчат клыки. Вот ведь принесло его не вовремя! Я так твердо решил не уходить, не придушив пса, что едва не свихнулся от разочарования, что
дураку Золтану не сиделось в офисе. Что я должен сейчас сделать? Плюнуть на разговоры, свернуть шею Мартиньезу, а после внушить другу все забыть? Не хотелось, конечно, менять планы, но порой обстоятельства будто насмехаются надо мной. Полным подтверждением этого предположения стал резкий свист покрышек, когда в цех гаража, почти не сбавляя скорости, влетел черный Пежо с поднятым верхом.
– Еще их не хватало, - в сердцах сплюнул обычно уравновешенный и хладнокровный Золтан. Очевидно, сегодняшних событий случилось слишком много для одного человека.
Из резко затормозившего автомобиля выбралось четверо крупных мужчин в шляпах «Борсалино» и в плащах с характерно топорщащимися полами, явно скрывающими оружие. «А вечер становится все интересней», - неожиданно
развеселившись, подумал я, отпуская Астора и спокойно становясь рядом с пытающимся отдышаться волком.
К чести нужно отметить, что он не пытался сбежать, лишь потирал болезненно передавленное горло.
– Эжен, ты не вовремя! – сделал несколько шагов навстречу прибывшим Золтан, однако, не упуская из вида и меня, в его глазах до сих пор застыл ужас и полное отрицание увиденного одновременно, на лбу бедняги выступил пот, как бы его от всего и сразу удар не хватил. – Поговорим в другой раз.