Дорога войны

Трутнева Алена

– Хочу. Я верю в… – Он прервался на полуслове и вскинул голову, прислушиваясь. Где-то на краю сознания прозвучал вылинявший, но по-прежнему пропитанный сладкой отравой голос Вларики, который обещал спасение. И вместе с этим пришло знание того, где находился Айзек. Так просто: словно оно всегда было внутри, а Савьо раньше не замечал его.

– Вларика откликнулась. Я знаю, где Айзек. – Савьо бросился в карте и принялся водить пальцем по незнакомым названиям, выискивая нужное. Крошечная точка, всего лишь чернильная капелька на краю бесконечного леса. –

Здесь. – Он оторвался от карты и посмотрел Саламандру в глаза. – Айзек здесь, он жив, и я намерен его отыскать. Или хотя бы попытаться.

Магистр оставался невозмутим.

– Как я и говорил: ты волен идти к своей цели. Только помни, что в пути она может измениться. В таком случае позволь этому случиться – и постарайся вовремя свернуть на новую дорогу.

* * *

Вдали послышалось ржание лошадей и голоса. Айзек вскинул голову.

– В круг! Держите детей, чтобы не попали под копыта! Те, кто слабее, – в центр, кто может сражаться – по краям. – Пёс с усилием поднялся. – Прекратить истерику! Иначе погибнут все.

Кое-как сбившись в перепуганную, ощетинившуюся самодельным оружием кучу, люди замерли, всхлипывая и едва слышно переговариваясь. Айзек держался чуть на расстоянии, готовый встретить командира карателей. Ожидание было томительным.

Наконец, среди деревьев замелькали одетые в поношенные плащи люди. Среди них обнаружилась лишь пара всадников, не особо отличавшихся по одеянию от остальных. Почти в полном молчании они окружали беглецов. Селяне удивленно переглядывались: кем бы ни были вновь прибывшие, ясно одно – они не каратели.

– Кто вы? Где ваш командир? – хрипло выкрикнул Айзек.

Никакого ответа. Хищно скалясь, воины окружили толпу, нацелив на неё заряженные луки.

– Мне нужно поговорить с вашим главным! – повторил он, вытягивая меч из ножен левой, не обожжённой рукой. На него тут же направили разномастное оружие: копья, мечи, короткие, широкие ножи – явно мясницкие, несколько кинжалов. Пёс бросил меч под ноги ближайшему воину и поднял руки.

– Я безоружен. А это – всего лишь крестьяне и несколько жрецов. Прошу, не атакуйте. – Он перевёл дыхание и прочистил горло. – Мы бежали от карателей – они пришли в посёлок. Мы ищем защиты.

Один из всадников чуть тронул бока коня и выехал вперёд.

– И как же вы умудрились сбежать от карателей? Кажется, таких баек нам ещё не рассказывали.

Айзек изобразил слабое подобие оскала.

– Потому что один из карателей решил пойти против своих. Мне надоело убивать, и я решил для разнообразия спасти. – Голос не желал слушаться, и фразу он уже закончил едва слышно.

Но этого хватило. Воины загалдели, ещё больше оружия нацелилось на Пса.

– Серьёзно? – Главарь усмехнулся. – Ты каратель? Выглядишь не слишком-то внушительно, едва стоящий на ногах оборвыш.

– Но то верно! – выкрикнула Гельда из толпы. – Он спас нас.

Селяне зашумели, подтверждая правоту её слов. Всадник снова окинул Айзека недоверчивым взглядом.

– Допустим. Ты не

боишься признаваться в том, что ты каратель-перебежчик?

Айзек покачал головой.

– Мы обречены в лесу. – Он с хрипом втянул воздух и, сделав над собой усилие, продолжил: – Можете отдать меня под суд, мне всё равно. Я не буду сжигать деревни по чьему-то там приказу.

Он даже нашёл в себе силы вскинуть голову. А затем мир разом потемнел, словно на лес упала ночь. С трудом устояв на ногах, Айзек опёрся о подставленное ему плечо.

– Держися, прошу тя, держися, – прошептал знакомый голос Иветты. – Не сдавайси.

– Ну что ж. – Предводитель развернул коня. – Свяжите карателя и усадите на лошадь. Отправляемся в город.

– А селяне? – лениво поинтересовался кто-то из вояк.

– Возьмём их с собой. И пусть не забывают мою щедрость.

Айзек не помнил, как они добрались до места, в какой-то миг боль в груди стала нестерпимо жгучей, а кашель окончательно разодрал горло. Он задыхался, давился собственной кровью, пытался вдохнуть и не мог – рёбра словно сжали с нечеловеческой силой.

– Вларика… – беззвучно шептал он онемевшими губами.

«Потерпи, я близко…»

– Я не могу больше, мне не хватает воздуха… Проклятый дым сжёг всё внутри…

«Я успею, не бойся».

А потом звон в ушах заслонил прочие звуки, онемевшие конечности отказались подчиняться, и мир исчез за беспросветной чернотой.

Глава 11. Сегретто

– М– алыш…

Вларика… Айзек сразу узнал её голос – отталкивающий и притягательный одновременно, он безжалостно отобрал забвение сна, вернув в реальность.

– Хватит валяться, просыпайся.

Пёс открыл глаза. Его окружали каменные стены, по которым ручейками стекала вода. Сама же ведьма стояла по ту сторону разделяющей их решётки.

– Вларика…

– Рада, что хотя бы в первый раз ты назвал меня не ведьмой.

– Ты спасла меня…

– Я сделала это ради себя.

– Знаю.

Айзек поднялся с пола и неуверенно прошёлся по камере. По крайней мере, он не был скован, как когда-то у Дьюхаза. И был жив.

– Подойди ко мне, – то ли попросила, то ли потребовала Вларика, но Пёс не подчинился.

«Я сказала: подойди! – мысленный приказ отозвался раздирающей сознание болью. – Или ты уже забыл, что значит ослушаться свою хозяйку?»

– Я помню, – прошептал Пёс, сжимая голову руками. – Прошу, перестань.

– Тогда подойди.

Айзек сделал несколько покачивающихся шагов и повис на решётке, вцепившись в неё руками: гнев Вларики ввинчивался в мозг, словно раскалённое железо.

– Прекрати…

– Волшебное слово? Ты же знаешь, я люблю, когда ты просишь искренне.

– Пожалуйста… – выдавил Айзек.