Дорога ярости
Шрифт:
У Адама душа уходит в пятки. Он набирает в грудь побольше воздуха и мысленно считает секунды. Жарко, тесно, в каньоне клубится пыль. Никто не издает ни звука.
Адам обнуляет таймер…
Полковник Блад поднимает пистолет к узкой полоске неба…
13
Воскресенье, 3-е число, 07:00
Время «Ч»
Выстрел оглушителен, как раскат грома. Его эхо отражается от стен каньона, и в толпе зрителей поднимается рев. Гонщики бьют по газам и рвут с места.
Адам резко берет вправо, чтобы увернуться от наступающей волны.
Слева и справа Адама обдает жаром тел. Гонщики висят у него на хвосте. Он слышит их неровное дыхание, звяканье их цепей. Слышит, как колеса мотоциклов вгрызаются в землю.
Летят камни. Адама осыпает песком. Он щелчком опускает визор и мчится дальше. Бедра и плечи отведены назад, колени согнуты, локти в стороны, туловище ровно, голова и глаза подняты вверх. Вес тянет его вперед. Позиция для атаки.
Адам не ждет, пока на него нападут. Не лезет на рожон, но стремительно мчится вперед, стараясь держаться там, где народу поменьше, в стороне от толпы. Прячет страх глубоко в душе, вливается в поток байкеров (по виду – типичный Пес) и, наклонив голову, мчится вперед.
Гонщик перед ним ловок и хитер. Он наклоняется, поворачивает, несется вперед по трассе. Адам пристраивается за ним и повторяет его маневры, чтобы сберечь силы.
Байкеры едут по пересохшему руслу реки, по разбросанным тут и там камням, по песку, лавируют в облаке пыли, то и дело въезжая на берега, – сухие, твердые гребни, – туда, где когда-то кончалась вода и начиналась суша, и снова спускаются. Мотоциклы покачиваются: их заносит.
У Адама бешено колотится сердце.
Солнце слепит глаза. Впереди простирается дорога. Адам летит по песку. Все его страхи развеялись, как пыль на ветру, а ужасы вчерашнего дня превратились в смутное воспоминание. Вот здесь ему и место. Для этого он родился. Только он здесь, на своем мотоцикле, где можно рассчитывать лишь на солнце, кровь и мышцы, чтобы двигаться вперед.
Вдруг байкер, ехавший на два корпуса впереди Адама, падает на землю. Адам стремительно ускоряется, чтобы не врезаться в него, огибает гонщика и взлетает вверх по берегу. Оттуда он видит, как другой байкер врезается в упавшего соперника, который пронзительно кричит от боли. Второй гонщик перелетает через руль своего байка и вверх тормашками летит на землю в кучу-малу из шин, спиц и конечностей. Еще один виляет, вылетает из седла, но ботинок его застревает в механизме, а байк так и едет вперед и тащит за собой хозяина еще метров двадцать, ломая ему кости.
Адам стремительно проносится мимо этого хаоса. Сердце глухо бьется в груди. От всей картины происходящего его тошнит. Но он продолжает мчаться вперед.
Сохраняй спокойствие. Держись в седле.
Мир плывет перед глазами в облаке пыли. Адам летит по дороге, не поднимая головы. Ему кажется, будто он один в целом мире. Все, что происходит вокруг, его не касается. Его вообще здесь нет.
Подвеска мотоцикла пружинит под ним, и Адам концентрируется на механике. Сэди постаралась
Мотоцикл под ним, как живой. Мыслящее существо, которое дышит, вибрирует, кипит энергией и фыркает, точно породистый скакун из далекого прошлого.
Но дело не только в байке. Адам знает, что ему необходимо максимально сосредоточиться и ухитриться удержаться седле, чтобы справиться со всеми тяготами Гонки.
Он пригибается к горячему корпусу мотоцикла. Привыкает к ритму езды. Дышит в такт с подъемами и спусками дороги. Адам и «лонгторн» – команда. Их объединяет невидимая связь. У них один разум на двоих. У ездока и байка. Они – единое целое. Одни против целого мира.
Отчаяние охватывает Адама.
Что же я за человек, если мой лучший друг – мотоцикл?
Он думает о Сэди, ищет ее глазами в водовороте гонки, но не может найти. Высматривает Ната, но и тот скрылся из виду. Все гонщики выглядят одинаково: в пыли с ног до головы. Нет никакой надежды отыскать Кейна. Кейн. Может, он ему друг?
Вот уж нет! Никогда в жизни!
Нельзя к себе никого подпускать. Фрэнк его предостерегал. Советовал опасаться самых близких.
Именно они ранят больнее всего.
Адам объезжает канаву и с ревом пролетает мимо гонщицы, которую затягивает в зыбучий песок, точно в болото. Она слезла с мотоцикла и уворачивается от проносящихся мимо байкеров, как будто играет в пинбол.
Гонщики мчатся дальше. Низкое солнце – цвета крови.
Каньон изгибается на северо-восток, к Голубым горам, к пустынному высокогорью. До которого еще примерно восемьдесят километров. Пыль окутывает гонщиков, словно туман. Они мчатся вперед, как призраки.
Байкеры выезжают из узкого и тесного каньона в глубокую долину. Высокие фиолетовые горы нависают над ними. Отвесный небрежный контур горной гряды бросает в долину длинную тень. Ездоки рассеиваются и упрямо рвутся вперед, врываясь в лиловые тени и облака пыли, не зная, что ждет их дальше.
Адам взбирается на гребень горы, чтобы оглядеться. Где-то там, внизу, в покрытой грязью долине раскинулась первая полоса препятствий. Адам ждет наверху, пока осядет пыль, в стороне от прочих гонщиков. Он знает, что въезд в долину узкий, как бутылочное горлышко, и там непременно образуется пробка.
Гонку Блэкуотера называют «Гонкой», но это неверно. Фрэнк ему это объяснял. Адам помнит, что в первый день не следует слишком рваться вперед. Будут еще моменты, когда скорость будет важна, даже необходима. Но иногда она опасна.
Надо научиться рассчитывать свои силы.
Не успевает Адам проехать и нескольких метров в гору, как позади него стрекочет цепь мотоцикла и слышится чье-то учащенное дыхание. Адам привстает в седле и быстро оборачивается.
Из мрака появляется гонщик, с головы до ног в пыли, наполовину скрытый туманом.