Дорогами судьбы
Шрифт:
— А вот эти три травки и имбирь — для тебя.
— Для меня? — изумлению вампирши не было предела.
— А ты давно на себя смотрела магическим зрением? У тебя же после того сонного заклинания все еще мизинцы немеют?
— Немеют. Но я думала, это от тряски в карете.
— Нет, просто компоненты тяжело выводятся; если сейчас не убрать — последствием может стать тяжелая мигрень или ухудшение зрения.
Испуганная перспективами Миа согласилась пять раз в день пить легкий пряный отвар, а после ужина, усевшись у камина, сказала:
— Знаешь, ты стала
— Это не круче, — Гелла вытянула ноги к огню, пытаясь согреться: почему-то на закате ее стала бить дрожь, — просто меня учили медицине, и знания Силена наложились на образование.
— Это еще один фактор, — отмахнулась Миа. — Не сопротивляйся, услышь вибрацию внутри, дай холоду разлиться.
— И что будет?
— Хочу посмотреть, каким вампиром ты будешь.
— А что, вы разные?
— Конечно, — Миа отхлебнула из бокала гранатовый сок, смешанный с кровью. — Чем сильнее вампир, тем сложнее его форма в ипостаси. Самые слабые просто отращивают клыки и когти, иногда короткие крылья или просто перепонки.
— А сильные?
Дрожь усилилась, и Геллу уже просто качало в кресле.
— Ну, я, например, могу становиться летучей мышью, а еще ненадолго — невидимой, но я еще молодая.
— А Силен в кого превращался?
— Не знаю, поэтому мне и интересно.
Внезапно Гелла выхватила у Миа стакан с кровью, осушила его одним глотком и растворилась в воздухе! Легкая туманная дымка покачалась над креслом, метнулась к Ивэну, а потом сквозь туман стали проступать черты большой белой совы.
— Вот это да! — выдохнула Миа в восторге. — Так Силен белый сыч! Гелла! Возвращайся! А то неделю отлеживаться будешь: ты крови мало выпила.
Буквально через несколько секунд с потолка свалилась герцогиня, и хорошо, что на мягкий ковер.
— Ох! — она потрогала свое лицо, рассмотрела руки и тут же напустилась на Миа: — Почему ты мне не сказала?
— Потому что первое превращение должно быть спонтанным; если бы ты ждала — так и просидела бы всю ночь в кресле.
— А кровь для этого пить обязательно?
— Мне нет, а тебе, наверное, надо. Вообще непонятно, как все три крови в тебе уживаются?
— Четыре, — хрипло сказала вдруг Гелла, — я ведь еще и с Сатрой кровью обменялась, просто она еще не проявлялась.
— Да? — принцесса уставилась на герцогиню, как на редкий экспонат. — А может, потому и уживаются? Ладно, на сегодня полеты закончены, спать пора; если завтра сможешь поднять ложку — поедем дальше, если нет — подождем.
— Миа, мне поесть надо, — Гелла потупила глазки, благородной даме не пристало питаться мясом да еще в таких количествах.
Принцесса только хихикнула и вынула из-под стола корзину с парой копченых кур, холодной телятиной в листьях шпината и пирогами с вареньем:
— Ешь, думала в дорогу взять, но юных вампиро-оборотней надо кормить.
На запах съестного подтянулся и засевший с книгой в уголке Ивэн — читать он умел, но во дворце не хватало времени.
— Значит, имея четыре равных по силе крови, Гелла теперь самая-самая? — парень аж замер с куском курицы в руке.
— Нет, — спокойно сказала Миа, — подумай сам, если ребенку дать двуручный меч — придется следить, чтобы он не порезался, даже просто играя с ним, а если меча четыре?
— Ясно, — парень вздохнул. — Значит, мамми придется учиться пользоваться мечами?
— И мечами тоже, — вздохнула Гелла. — Я же тебе говорила, уважающий себя разумный учится всю жизнь. А я сегодня без помощи Миа могла застрять в форме тумана и просто развеяться. Или покусать тебя для получения крови, а там вариантов несколько — или кровь оборотней взыграла бы и поломала трансформацию навсегда, или я бы упала в обморок, и пришлось бы начинать все с начала.
— Ну вот, — Миа сонно потянулась, — вампиры и оборотни объелись и теперь отправляются спать. Кстати, Гелла, тебе дня три придется кровь попить — для закрепления памяти тела, — и обращаться будешь каждый вечер, поэтому вопрос: едем дальше или здесь еще недельку поживем?
Герцогиня задумалась:
— Наверное, лучше здесь — и кровь проще покупать, и двор тут подходящий, закрытый, можно будет оборачиваться спокойно и мечами с Ивом позвенеть.
— Значит, спим до обеда! — еще раз сладко зевнув, Миа отправилась к кровати. За ней потянулся Ивэн, а вот Гелла неожиданно встала у них на пути:
— Вы опять здесь лечь собираетесь? Тогда я уйду, в кресле больше спать не желаю! Потом шея полдня болит!
— Что ты как маленькая? — зевая еще откровенней, вопросила принцесса. — Тебя одну оставлять нельзя. Человеческая кровь в тебе давно, оркская и не проявилась еще, а вот наши подарки тебя на части рвать будут.
— Тогда вы ложитесь к стенке! И каждый несет свое одеяло!
— Ладно, ладно, — Миа, бормоча что-то примирительное, уже скинула курточку и ушла за ширму — умываться и облачаться в долгополую рубаху с глухим воротом.
Потом за ширму нырнул Ивэн и вышел с такой же рубахе, но в мужском варианте — без рукавов, длиной до колен и вместе с бриджами. Гелла управилась быстрее всех — сменила рубаху, волосы решила расчесать утром и, завернувшись в одеяло, устроилась так, чтобы видеть в окно ночное небо и луну. Вскоре в комнате стало тихо, лишь тихий звон колокольчиков донесся на краткий миг из неизвестной дали.
Целую неделю принцу пришлось обивать пороги королевской приемной — несмотря на подписанные бумаги и роскошные камзолы, их постоянно встречал среброволосый вампир-распорядитель в малиновом одеянии и чопорно сообщал, что: