Дорогая, я не изменю(сь)
Шрифт:
Она души в нем не чает. Только и слышно: «Владюшка», «Владик», «голубчик», «ай да жених!»
Говорит, не умрет спокойно, если не погуляет на нашей свадьбе.
– Поль, а как там эта вертихвостка поживает? – садясь в машину, спросила крестная. – Небось, не сладко ей там?
– Ох, не сладко! – рассмеялась я и, закрыв дверь показала ей на телефоне последний фотоотчет по Любе.
Глава 36. Королева уборной
Люба
Из
Уже представила, как сажусь за столик, заказываю морепродукты, а вином меня угощает какой-нибудь симпатичный холостяк. Я кокетливо подмигиваю ему, салютую бокалом, а через пять минут мы уже сидим за одним столиком и плавно переходим на «ты».
На лице расплылась улыбка, когда представила эту картину.
– Стрельникова, где тебя черти носят? – Я вздрогнула от громкого голоса управляющей рестораном.
Анастасия скрестила на груди руки, перевела взгляд на мусорный мешок.
– Это ты еще даже мусор не вынесла? – ахнула она и закричала своим противным скрипучим голосом.
– До ночи собираешься сегодня работать? У тебя еще коридор не вымыт, в подсобке не убрано! А ну марш выносить мусор и пулей обратно!
Я послушно развернулась, сжала в руке хвостик тяжеленного мусорного мешка и поволокла его к служебному выходу.
– Стрельникова, до ночи собибабябя яботять, – покривлялась я, изображая мегеру. – Кого и возомнила из себя. Да я таких, как она, раньше… Да мне… Пф, да только пальцами стоило щелкнуть, и бежали ко мне, как шавки с поджатыми хвостами и извинялись за мясо не той прожарки или волос в тарелке.
Ну, ничего, ничего-о-о, попляшешь у меня однажды. Вот отработаю долг, приду в этот ресторан как посетитель и оторвусь на тебе как следует. Всю книгу жалоб испишу! До дыр испишу!
С тех пор, как Морозовы буквально взяли меня в рабство, прошло уже два с половиной месяца. Сначала я понятия не имела, как они умудрились найти меня на съемной квартире в Питере. Тот адрес никто не знал, кроме нас с Герой и его водителя.
Помню, как, открыв дверь, выронила из руки пакет с вещами. Передо мной стояла Морозова, ее муж-бандюган Боря и еще два бритоголовых Халка.
– Ну, привет, Стрельникова, – нагло сказала Морозова. – Добегалась?
– Марин, я ж вчера приезжала на Невский, – испуганно затараторила я и дрожащими руками вытащила из сумки конверт с ее деньгами. – Вот, держи. Я ж честно хотела отдать долг, но ты сама не пришла на встречу.
Морозова взяла конверт, заглянула внутрь, быстро перебрала купюры пальцами и убрала конверт в сумочку.
– Ну что, я пойду тогда, да? – наивно спросила я, решив, что мы наконец-то в расчете.
– Куда ж ты пойдешь? – хмыкнул ее Боря. Его сопровождающие переглянулись, посмеялись.
– Что, думаешь, сотку отдала и все, свободна? – чавкая жвачкой, спросила Морозова. – Нет, милая, ошибаешься. Проценты накапали такие, что тебе еще пару лет придется драить
Это был удар по самому больному. Драить унитазы? Я? Это что, шутка такая?
Но когда они посадили меня в машину и увезли в Москву, я поняла: они не шутили.
Мне выделили место в подсобке, так сказать, теперь это моя новая жилплощадь в целых пять квадратных метров, а моими соседями стали ведра, швабры и чистящие средства. Выдали форму, вручили ершик и отправили чистить унитазы.
Сопротивляться было бесполезно. Бандюган Боря ясно дал понять: из-под земли достанет, если сбегу.
Я долго приходила в себя от шока и недоумевала: неужели они, такие обеспеченные люди, так разозлились из-за какой-то сотни? У них денег куры не клюют. Встал им этот стольник, как кость в горле.
А в один прекрасный день до меня дошло, в чем дело…
Как-то раз в ресторан заявилась Полина со своим Владом, и я чуть не сгорела от стыда, когда столкнулась с ней в женском туалете. Как назло в этот момент я мыла там пол.
– О-о, какие люди! – оглядев меня с головы до ног, протянула Полина и с ироничной улыбкой скрестила на груди руки. – Ну, как тебе новая работа? Это не в офисе сидеть и не с женатыми мужчинами флиртовать, правда?
– Полина Евгеньевна, – я приложила руку к груди и уставилась на нее во все глаза, – Герман Андреевич сам со мной флиртовал, клянусь. Я не знала, как от него отделаться. А грубо отказать побоялась, уволил бы.
– Вот как?.. – Она приложила руку к губам, помотала головой. – И супчик он заставил тебя приготовить, и пирожки… – поцокала она языком и просюсюкала мне в лицо: – Бедняжка… А кто тебя вынудил соврать о беременности?
Я поняла: врать бесполезно, она все знает.
– Очень хитрый ход, – похлопала она в ладоши. – Привязать его к себе несуществующим ребенком, потом выдвинуть ультиматум: «Или я, или жена» и тем самым подтолкнуть его избавиться от меня. Так все было задумано?
Полина прищурила красиво-накрашенные глаза, вытащила из лаковой сумочки какой-то листок и прочитала вслух:
– «Милый, ты пообещал мне решить с ней вопрос сегодня же. Хочу напомнить, что мы очень любим тебя и безумно скучаем по нашему папочке», – на последнем слове она впилась в меня взглядом и сжала губы. – Узнаешь, чьи слова?
Я стыдливо опустила взгляд, вжала голову в плечи.
Полина была на высоченных каблуках и выше меня на полголовы. Она сделала шаг, наклонилась к моему лицу и заговорила шепотом, но так доходчиво, что каждое ее слово впивалось под кожу иголкой.
– Когда я узнала, что ты спишь с моим мужем, хотела тебя придушить. А потом подумала: придушить – это слишком просто. Ты даже не успеешь как следует помучиться. Тогда решила попросить твоих друзей найти тебе работенку по душе. Ты же любишь дорогие рестораны, не так ли? – Она отодвинулась от меня и обвела взглядом туалет. – Я знала, что тебе здесь понравится, можешь не благодарить. И форма тебе к лицу. И… швабра, – усмехнулась она.