Дорогая, я не изменю(сь)
Шрифт:
Повернула голову, устремила взгляд в приемную, и теперь уже видела, как он склоняется над ее столом, они флиртуют, смеются.
Наверняка именно так и было, пока я носила розовые очки и ничего не замечала вокруг себя.
Тряхнула головой, прогнала видение и теперь в кресле секретаря видела улыбающуюся Валентину. А на пороге кабинета вырос Макаров.
– Поль… – тяжело вздохнул он. – Не ожидал я такого от Герм…
Я жестом руки остановила его на полуслове. Знаю: они были не только коллегами, но и друзьями, поэтому неудивительно,
– Дим, я не желаю возвращаться к этой теме. Не хочу ковырять едва зажившие раны, – сказала я, касаясь его плеча, и приглашающе указала на кресло. – Расскажешь мне, как идут дела в фирме? Ты же тут был за главного, верно?
Месяц спустя.
Герман
– …Вы уверены, что она именно так сказала? – хрипло переспросил я.
– На самом деле, Любовь выразилась гораздо грубее, – вздохнул адвокат, демонстрируя глубокую досаду. – Но суть одна: она попросила забыть ее, и…
Я выставил руку, требуя замолчать. Не было сил еще раз слушать бред, который передала через него Люба.
Не мог поверить, что она бросила меня. Как она могла? Как? Я ж все только ради нее… Ради нее пошел на преступление, из-за нее сейчас мне грозит срок. А она не желает меня видеть и слышать? Просит оставить в покое и забыть? Серьезно?
Сердце болезненно сжалось, вокруг все поплыло. Я шумно втянул в себя воздух, поднял отчаянный взгляд на адвоката и вцепился в его руку, как в спасательный круг.
– Умоляю вас, сделайте так, чтобы она приехала на свидание. Я должен увидеться с ней.
– Герман Андреевич, Любовь ясно дала понять, что не желает иметь никаких общих дел с… – Адвокат опустил взгляд и неохотно добавил: – С уголовником.
– Вот как? – усмехнулся я сухими губами и отпустил его руку. – С уголовником, значит…
Еще недавно я был для нее единственным, она клялась мне в любви, собиралась за меня замуж, а теперь я уголовник, с которым она не желает иметь никаких дел?..
В голове не укладывалось. Разве я мог от нее такое ожидать? Я думал, Люба поддержит меня, будет ждать, будет приходить на свидания, писать письма. Мы же так любили друг друга.
Или… это я любил ее, а она – мои деньги?..
И я только сейчас начал понимать это. Ведь если бы я был ей дорог, она бы никогда так не поступила со мной. Люба знала, как мне тяжело, что мне нужна ее поддержка, ее голос, ее забота, но вместо всего этого она решила добить меня.
«Не желает иметь дел с уголовником», – эти слова пробежались по телу как электрический разряд. Дыхание участилось, внутри все закипело от злости.
Она всего лишь расчетливая сука, которая любит красивую жизнь. Содержанка, чертова актриса, которая играла в любовь, пока я имел возможность
Вцепился пальцами в волосы и, раскачиваясь на стуле, нервно рассмеялся.
– Так глупо… Так, черт побери, глупо сесть в тюрьму из-за этой продажной дряни!
– Герман Андреевич, суд через неделю, давайте обсудим кое-какие моменты, – тоном психолога сказал адвокат.
Но я не мог ни о чем думать. Тело разрывалось на куски от мысли, что я сломал свою жизнь из-за какой-то паршивой девки.
Сжал руки в кулаки и неистово закричал на все помещение. Адвокат от неожиданности подпрыгнул на стуле, а через пару секунд ко мне подлетел надзиратель, рывком стащил со стула и на запястьях щелкнули наручники.
– На выход, Степанов! – приказал он и толкнул меня к двери.
Мое лицо полыхало, глаза налились кровью, ноздри раздувались от ярости.
– Я убью ее! – не своим голосом прокричал я. – Выйду из тюрьмы и убью! Задушу змею, задушу!
Полина
– Одиннадцать лет лишения свободы! – радостно восклицала я, выходя из здания суда. – Глеб Сергеевич, о таком приговоре мы даже мечтать не могли. Думали, ему дадут лет семь-восемь, не больше.
– Теперь у него будет достаточно времени подумать о содеянном, – довольным тоном сказал Перов и обтер платком мокрый лоб.
Влад обнял меня и, прижав к себе, шепнул на ухо.
– Теперь-то будешь спать спокойно?
– Теперь буду, – пообещала я.
Расслабила плечи, почувствовала, как в мышцах спадает напряжение, набрала полную грудь воздуха и медленно выпустила его из легких.
Все.
Зло наконец-то наказано, справедливость восторжествовала. Даже не знаю, что именно меня больше всего порадовало: срок, который получил Степанов, или его взгляд. Растерянный, испуганный. Он напомнил мне трусливого зверька, которого поймал охотник. Я видела, как у него тряслись губы, когда судья зачитывал приговор.
За время заседания он всего лишь пару раз поднял на меня взгляд. Куда же подевалась его смелость, агрессия, уверенность в себе? Вспомнить только, с каким лицом он сидел передо мной в кабинете и говорил, что у меня не получится его посадить.
Знаю: ему придется несладко. Степанов из тех людей, кто любит во всем комфорт. Вкусную еду, красивую одежду, хороший автомобиль, власть и деньги.
И все это у него было. Но он захотел большего…
На чужом несчастье счастья не построишь. Надеюсь, отныне он будет знать эту поговорку наизусть.
– Ну что, товарищи, давайте отметим наш успех? – радостным голосом предложила крестная.
– Я за! – Я как школьница подняла руку и взглянула на остальных. Вижу – согласны.
Крестная взяла под руку Влада и, о чем-то смеясь, направилась с ним к машине.