Дороги Аннуина

Бичем Джулс

— Эта огромная кошка — само очарованье, — сообщила Сага, — ох, как же мне нужен совет. Что со мной происходит? Я порезала руку, но она зажила. Разбила голову, но и она прошла сама. А перед этим мы попали в лабиринт.

Ветки рябины качнулись, и листья зашептались под невидимым ветерком.

— Каэр Вандви — это лабиринт, сложенный из костей и праха, и каждый, кто попадает в него и находит выход, сдирает со своих костей налёт лжи. Вспомни — как лабиринт открыл тебе путь к свободе? Ты услышала его. Кем ты была до этого? Была ли

ты собой или всегда стремилась обрести себя?

— Да, но не становиться же одной из местных обитателей, — растерянно пробормотала Сага. Слова Огмы были справедливы, но они пугали. Раньше она никогда не понимала — что ей делать, как жить. Дома все её мысли хватались за Эдуарда, как за спасительный круг, но стоило отойти от них, как она понимала — ей нужно что — то большее. Словно внутри неё заперта птица, которая изредка расправляет крылья и пытается разорвать грудь Саги, чтобы вырваться на свободу. Она была этой и птицей, и была её тюрьмой одновременно.

И только сейчас, блуждая по Аннуину, она дышала легко и свободно. Несмотря на все пугающие встречи и передряги.

— Всем приходится встречаться с собой, — прошелестела рябина голосом Огмы, — лабиринт содрал с тебя кожу и плоть, оставив лишь остов. Только тебе решать — чем облечь его снова. Вернешься ли ты к прежним сомнениям или примешь себя, этот выбор остается за тобой, девочка. Но дальнейшая дорога потребует от тебя всего мужества, которое в тебе есть.

Листья вновь задрожали, словно подхваченные сильным порывом ветра, и застыли. Рябина умолкла, вновь замерев посреди янтарного зала. Кошка Палу мигнула огромными глазами и уставилась на Сагу.

Девушка осторожно погладила черный мех. Надо продолжать своё путешествие, — как бы ей не хотелось остаться в этом тихом месте и отдохнуть. Она не может позволить себе забыть о том, что жизнь Эдуарда зависит от её упорства.

Кошка сердито дернула белыми усами, когда Киан подошел ближе. Казалось, что зверю не нравятся его попытки отвлечь внимание Саги, но активно проявлять агрессию зверь не торопился. Поэтому Киан с облегчением убрал руку с меча. Ему совсем не хотелось вступать в схватку с кошкой и превращаться в глазах Саги в закоренелого убийцу.

Ей стоит думать о нём лучше.

Он легко коснулся её руки, призывая обратить на себя внимание. Сага с сожалением бросила последний взгляд на Палу и поднялась на ноги.

— Идём дальше?

— Нам стоит сделать привал, — Киан видел тени под глазами Саги и понимал, что устала она гораздо больше, чем показывает. Это не могло не заставить его зауважать девушку ещё больше. Она явно не собиралась сдаваться.

— Ты не понимаешь, — раздраженно дернула головой Сага, — мне надо добраться до Каэр Сиди.

— И мне, — напомнил Киан, — однако время в Аннуине течет по своим законам. А ты — всё ещё смертная и можешь погибнуть.

«Хоть и ведьма» — чуть было не добавил он, вовремя прикусив язык.

Сага

помедлила, и Киан понял — она действительно устала так, что страстно хочет отдохнуть, но заставляет себя продолжить путь. Поэтому он решительно стянул с себя накидку и кинул на светлый пол. Не дожидаясь реакции Саги, Киан опустился на импровизированную постель и похлопал по свободному месту возле себя.

— Устраивайся, — он сделал вид, что занят развязыванием перевязи с ножнами. Сага колебалась несколько секунд, прежде чем осторожно примостилась рядом с ним. Её настораживало соседство Киана, однако она признавала его правоту — ей нужно отдохнуть. Слабость не могла не раздражать, и она неожиданно подумала, что в какой — то мере была бы рада оказаться более сильной и выносливой, если это шло в комплекте с ведьминскими мутациями.

— Как ты попал в замок Пуйла? — Поинтересовалась она, устраивая подушку из свернутого плаща.

Киан положил меч возле себя — так, чтобы в любую секунду можно было схватить его и отразить нападение. Затем пожал плечами:

— Один … друг сказал мне, что там я найду возможность вернуться домой. А князь всегда дает работу тем, кто владеет мечом.

— Ты действительно был первым солдатом?

— Первым воином, — поправил Сагу Киан, ложась на спину и разглядывая чистое небо Аннуина над головой.

— Что — то вроде командующего, — подытожила Сага. Янтарные плиты пола источали тепло, и дремота медленно сковывала тело. Кошка Палу разглядывала их с Кианом, слегка жмуря свои большие глаза, и Саге казалось, что это два ярких огонька дрожат возле рябинового дерева.

Киан повернулся набок, лицом к Саге. Сейчас он выглядел спокойным и умиротворенным, отчего Саге стало гораздо легче. Враждебность между ними исчезла на какой — то момент, и Сага решила, что они вполне могли бы найти общий язык.

— Из каких ты земель? — Спросил Киан. У него были длинные, темные и изогнутые ресницы, оттенявшие глаза, и Сага решила, что он наверно одним из красивых мужчин у себя дома.

— Сейчас моя страна называется Империей, — она подложила руку под щеку, наблюдая, как янтарный свет будит яркие блики в глазах Киана. — Произошли катаклизмы, вроде извержений и наводнений, и мир разделился на Северную и Южную части. Раньше мы занимали территорию целого континента, но сейчас и он, и половина другого материка оказались соединены в одно целое.

Сага не была уверенна, что то, о чем рассказывали новости — вся правда, но её это практически не интересовало. В Империи ей надо было жить и находить свою нишу в жизни, чтобы выжить. Остальное касалось тех, кому нравилось тратить время на бессмысленные войны.

Само собой, этого она не стала говорить.

— А что Тара? Она по — прежнему велика и сильна? — Киан отметил про себя, что Сага говорит какие — то странные вещи. Не мог мир так сильно измениться за то время, что он провел в Аннуине.