Дороги и Тропы
Шрифт:
Как ни странно, после шторма ветер был попутный, ровный и сильный. Моряки радовались, а капитан сказал пассажирам, что материка они достигнут к утру. Так и вышло. Едва поднялось солнце, высыпавшие на палубу путешественники увидели рваную полосу гор и кружащих над отмелями птиц.
— Я провожу вас только до прохода в горах, — сказал проводник, — дальше никто из наших не ходит. Да и какой смысл соваться? По ту сторону, говорят, демоны знают что творится. А уж ветры бешеные и по эту сторону, бывает, случаются. Тогда в пролив лучше не выходить, погибнешь ни за грош.
На берегу ничего примечательного не обнаружилось: галька, камни да чахлая растительность.
Леди ор Лоуке, сделав пару шагов, замерла с закрытыми глазами, потом сказала мрачно:
— Это что же надо было наворотить, чтобы так изменить характер и течение подземных огненных потоков? Никогда не видела их так близко к поверхности, и таких непостоянных, пульсирующих. Теперь я понимаю, почему здесь никто не живет.
— Почему же, миледи, живут… Только нормальным людям с ними лучше не встречаться, а уж если так получилось, то бежать без оглядки. На берегу-то их нет, эти несчастные все больше вокруг Внутреннего моря селятся, в старых городах.
— Это люди? — спросил лорд Адалер.
— Говорят, они были ими когда-то, но магия их изменила. Думаю, вам объяснять не надо, что по ту сторону гор Сила — плохой помощник. За последние пять лет я с десяток ваших сюда привез, а вернулся живым только один. Он мне все уши прожужжал про какой-то артефакт, который сделает его сильнее всех магов в Империи. Своих-то силенок у него было курам на смех…
— И как, нашел он, что искал?
— Какое там, хорошо, что ноги унес. Так что и вы там поосторожнее. Лично я думаю, что Творец недаром поселил нас, к магии неспособных, на Гронне. Нам все это безобразие не страшно.
Можно было бы, конечно, объяснить разговорившемуся проводнику, что остров и его жители существовали задолго до Катастрофы, но сейчас это было не важно. А вот к советам его прислушаться стоило.
До прохода в скалах путешественники добрались уже под вечер, когда темно-красное солнце, окутанное серой дымкой, уже собиралось нырнуть в море. Проводник посоветовал им заночевать по эту сторону Барьера, как он называл скалы на побережье, чтобы избежать неожиданностей. Сам он, несмотря на сумерки, отправился назад, к кораблю. Маги пожелали ему доброго пути и занялись устройством ночлега. Хвороста, хвала Создателю, кругом было достаточно, сухого и звонкого, как любит пламя. Есть, как ни странно, никому не хотелось, видимо, сказывалось лихорадочное возбуждение перед неизвестностью, затаившейся здесь повсюду. Поужинали сухим печеньем и горячим травяным отваром. Мужчины, посовещавшись, решили, что кто-то должен охранять покой лагеря ночью, и этот кто-то — они. Дамы немедленно возразили, что двое из троих отважных хранителей покоя — не боевые маги, а вот леди как раз могут постоять не только за себя. Орнери имела степень магистра боевой магии, а Тайри и Кеми прошли весьма внушительный курс обучения. Немного поспорив, договорились нести стражу по очереди, и первое дежурство досталось Трому. Остальные с чистой совестью отправились по палаткам. Ваюмн проводил Тайри печальным взглядом и мысленно попросил у Творца, чтобы эта ночь прошла спокойно. Его ученице выпало дежурить перед рассветом. Общеизвестно, что именно в эти часы, чувствуя человеческую слабость, выползает самое мерзкое и хищное. Никого и не удивило, когда у костра осталась юная Кеми. Им с внуком адмирала Альге было о чем поговорить.
Леди Даллет, несмотря на поселившуюся внутри тревогу, уснула мгновенно и с трудом проснулась
Не прошло и получаса, как к костру выполз взъерошенный и мрачный брат его величества, тут же принявшийся с удвоенным старанием подбрасывать пищу огню.
— Доброе утро, милорд, — негромко поприветствовала его Тайри, — если, конечно, это можно назвать утром.
— Да уж… — вздохнул в ответ он, — эту кашу из тумана и сумрака утром можно назвать лишь условно. Да и ночь так себе, замерз, как собака…
Тайри удивленно подняла брови. В голове не укладывалось: снежный Льофф, как бы его ни звали, и вдруг мерзнет.
— Сочувствую. Согреть вам чего-нибудь покрепче, милорд Адалер?
— Спасибо, я сам. И заканчивайте вы эти придворные церемонии, честное слово. Мы в походе, а не у моего дорогого брата на приеме. По именам, и без всяких там "милордов". Иногда, знаете ли, лишний официоз опасен для жизни. Так что зовите меня Даль, и на "ты" — граф Изар протянул руку.
— Тайри, — ответила на рукопожатие юная герцогиня, мимолетно подумав, как бы поступил в подобной ситуации сам монарх.
— Меня вполне устроит имя Гай, — осипшим после сна голосом произнесли сзади, — хотел бы я знать, какая темная тварь сожрала всё тепло в палатке? Артефакт рассыпался в пыль.
— Уж поверь, не я, — криво усмехнулся "снежный принц", — как видишь, замерз не меньше твоего. Тайри, а у вас холодно не было?
— Ни капли. Наружу из тепла вылезать не хотелось. Снилась, правда, всякая ерунда…
— Так, на счет ерунды поподробнее, — заинтересовался наставник.
— Ерунда как ерунда, ничего особенного. Приснилось, что большая и сердитая рыжая птица пытается меня разбудить.
Даль настороженно посмотрел на девушку, но ничего не сказал.
— Это еще ничего, я вот по Тропе на ощупь шел… — Мастер зябко кутался в куртку. — Не то чтобы мне глаза завязали… Просто нес на руках кого-то, и это мешало смотреть. Не скажу, что мне очень понравилось. Хорошо в этом сне было лишь то, что кто-то впереди знал дорогу и вел нас за собой.
— А мне этот холод даже снился, — глядя в костер, заявил Даль.
Ваюмн понимающе кивнул, залпом выпил горячий отвар с медом и отправился обходить лагерь. его явно беспокоили подвижные тени на краю поляны, у двух крупных валунов. Его место у огня занял мрачный, неразговорчивый и, разумеется, замерзший Тром. После третьей чашки горячего напитка он произнес, виновато отводя глаза:
— Это я идиот, милорды. Я заставил всех мерзнуть.
— Интересно, как? Ты умеешь опустошать тщательно зачарованные артефакты за один вздох? — дружелюбно усмехнулся Даль.
— Нет, но я умею распознавать свойства камней, растений… и еще, я совсем забыл, что мы не дома, и даже не на Гронне. Это не обычная земля. Сами же говорили, после всего, что здесь случилось, тут что ни возьми — артефакт, наделенный непонятными свойствами. Столько веков провести среди искаженных и спутанных Потоков!
— Так в чем дело-то?
— Камень, которым мы прижали левое полотнище палатки. Я почувствовал, что он какой-то странный, но решил, что накручиваю себя и с непривычки шарахаюсь даже от простого булыжника.