Дороги и Тропы

Ларина Виктория

— Ох, ну как же его жалко, — неожиданно всхлипнула Кеми.

— Кого? — удивился Тром, — этого страхолюда? Или того, другого, который вздыхает?

— Обоих.

— Как можно жалеть тварей Тьмы?

— С чего ты решил, что это твари Тьмы, парень? Разве тебя не учили отличать белое от черного? — вскинулась Орнери, — Да если бы…

— Не сердитесь на него, миледи, — автоматически перейдя на привычный в столице язык, вступилась Тайри, — Тром по большей части имеет дело с предметами, а не с живыми существами. С артефактами, как правило, все более прозрачно.

— Ладно, спишем на молодость и отсутствие опыта, — как-то сразу согласилась леди-птица, — вот меня не покидает странное впечатление, будто они что-то хотят сообщить, и не могут.

— Или куда-то зовут, — леди Даллет очень осторожно потянулась к "Высокому" чарами познания. Что ж поделать,

если никак их больше не понять…

Кому-то нужна была помощь. не этим существам, другим — более понятным и привычным. А эти двое — только вестники, просто других не оказалось рядом…

Тайри, не задумываясь, полезла через кусты, позабыв о скрытых снегом ямах, старых магических ловушках и прочих прелестях здешнего бытия. За ней бросился наставник, ругаясь шепотом на трех языках сразу. Ну куда эту сумасшедшую понесло?!!

Несколько десятков шагов, пара прыжков через казавшиеся опасными промоины, и в ноги запыхавшейся и безмерно удивленной целительнице тыкается скулящая собачья морда. Несчастный гроннский пёс был едва жив, и видимо, последнее время даже не шел — полз, упорно цепляясь распухшими, изрезанными в кровь лапами. Белоснежная когда-то шерсть была в колтунах, намерзших ледышках и засохшей крови. Бока ввалились, а слезящиеся глаза смотрели с такой мольбой, что бросить бедолагу там, где лежал, казалось кощунством. "Высокий" мгновенно оказался рядом, убедился, что пса не оставят, и, издав что-то вроде одобрительного ворчания, растворился в воздухе. Неся на руках счастливо сопящего пациента обратно в лагерь, леди Даллет думала, что собак ей приходилось лечить полтора раза за всю практику.

Немудрено, что в этот день они не продвинулись сколько-нибудь далеко. То и дело приходилось останавливаться, чтобы напоить или покормить стремительно выздоравливающего найденыша. Его отогрели, а потом и отмыли в удачно подвернувшемся горячем источнике. Вода в крошечном озерце шипела, точно игристое вино, и подозрительно попахивала, но пса это ничуть не смутило. Он не только не сопротивлялся — еще и вылезать не хотел. Тайри решила не ждать, пока его раны сами затянутся, и зарастила их с помощью магии. Излечившийся собачий сын оказался прекрасен, решителен и безмерно благодарен всем без исключения, почему-то особо выделяя не вылечившую его леди, а мастера Гайдиара. Ваюмн неожиданно легко нашел с ним общий язык, а пёс позволил именно ему приводить в порядок свою изрядно пострадавшую, но все еще густую и длинную шерсть. Как раз вовремя этой процедуры Гай и обнаружил аккуратно вплетенный в особую косичку нитяной шнурок-возвратник. Вещичка была простенькая, самодельная, и магической, в полном смысле этого слова, не считалась. Она всего лишь показывала заблудившемуся животному дорогу обратно к хозяину — где бы он ни был. На Гронне подобное не практиковалось, а вот на материке и особенно в Старых землях — сплошь и рядом. Такие шнурки плели из цветных ниток, выдернутых из хозяйской одежды, повязывали на шею кошкам и собакам, вплетали в лошадиные гривы и привязывали к лапам ловчих птиц. Опять-таки, сам по себе белый пёс на запретной земле появиться не мог, значит, и хозяин обретается где-то поблизости… или обретался. Ведь не известно, сколько времени лохматый блуждал в поисках помощи. Скорее всего, именно поэтому найденыш, едва выздоровев, так рвется куда-то бежать. Маги посовещались и решили, что пойти и посмотреть, куда приведет пёс, всё-таки стоит. Если его хозяин жив — помочь, если умер — похоронить по-человечески. Кто знает, может, этот скиталец укажет им короткий путь к древней твердыне Льоффов или к теплому Внутреннему морю. Даль, безусловно, понимал, что они рискуют. Тайри разумно предложила сначала посмотреть на незнакомца издали, не обнаруживая себя, и только тогда принимать окончательное решение. Она ведь вполне могла усыпить человека, не прикасаясь к нему и не оставив возможности кого-либо разглядеть.

Творец, видимо, решил отблагодарить путешественников за благородный порыв несколько быстрее, чем принято ожидать. Следуя за четвероногим проводником, маги вышли на старую, но вполне сохранившуюся дорогу, у которой даже обнаружился указатель. Высокая каменная плита с надписями на древнем языке и вполне понятными стрелками направлений выглядела так, будто её поставили только вчера. Адалер сказал, что в этой штуковине живет вполне себе действенная магия, потому она и осталась новой. Орнери добавила, что многие маги Камня без раздумий отдали бы правую руку, чтобы научиться творить подобные чары. Если таким образом заколдовать, скажем, укрепления в шахте, она

никогда не обрушится. А тут всего лишь дорожный камень! Умели же предки!

Пока разбирались с надписями, пёс нетерпеливо повизгивал и тянул за рукав то одного, то другого. Наконец Даль нашел знакомое название и очень обрадовался, что им с псом по пути. Уже в сумерках по обеим сторонам дороги появились первые признаки некогда обитаемых мест. Разрушенные стены, пустые коробки домов, рассыпающиеся башни. Целый квартал представлял из себя одни только фундаменты, внутри которых были сложены аккуратные курганы из обломков. Кто, когда и зачем это сделал?

Как ни странно, дальше попадалось все больше неплохо сохранившихся зданий. К одному из них — длинному одноэтажному дому, больше смахивающему на конюшню, и привел их собачий сын. Он с громким лаем понесся через анфиладу комнат, а маги остановились у дверей, напряженно прислушиваясь и осторожно заглядывая вперед при помощи чар.

— Две собаки. Очень слабые, — прошептал Даль.

— И человек без сознания, — добавила Тайри, — он болен, и давно. Но вылечить можно.

— И можно не бояться, что он нас увидит. — Кеми нетерпеливо переступила с ноги на ногу. — Может, не стоит мешкать?

— Я пойду вперед одна, — леди Даллет передала свой мешок Трому, оставив только сумку со снадобьями, — посмотрю и позову вас. Кто знает, что у него за болезнь? Вам лучше поберечься.

В самой дальней от входа комнате, на куче лохматых хвойных веток, под грязным меховым плащом лежал неподвижно изможденный человек. Тонкие губы потрескались, впалые щеки заросли пегой щетиной. Воспаленные веки были крепко сомкнуты. По бокам, прижимаясь к хозяину тощими боками, лежали собаки. Одна — такой же гроннской породы, как и подобранный магами пёс, вторая — крупная, черная, с мрачным недоверчивым взглядом, острыми стоячими ушами и очень внушительным набором зубов. Несмотря на то, что собака была слаба и вряд ли смогла бы подняться и защитить своего человека, она негромко, но очень грозно зарычала. Белый найденыш демонстративно лизнул руку Тайри и подтолкнул ее носом к лежащему человеку. девушка не стала рисковать, пустив в ход весь свой магический арсенал. Жар, как следствие воспаления, пожирающего легкие. Излечимо. Царапины, ссадины — ерунда. Два треснувших ребра и огромный кровоподтек… Откуда же он падал? Ну и истощение, конечно. Сколько же дней этот несчастный не видел нормальной пищи? Хорошо хоть, что пил — вон, старинная чаша с водой, а рядом его кружка. Лежит так, чтобы можно было дотянуться, даже не глядя.

Тайри зажгла "светляка", подавая знак своим, и принялась за дело. Верные сторожа больше не рычали и не скалились — почтительно отползли в сторонку. А вот их везучий товарищ куда-то пропал, ну да не до него сейчас… Провозившись с больным несколько часов, леди Даллет погрузила его в длительный крепкий сон и только тогда разрешила Далю и Орнери его осмотреть.

— Он из Старых Земель. Посмотрите, такие медальоны с фамильными гербами носят только там. Никогда не понимал смысла этих тяжелых побрякушек… Если не ошибаюсь, княжество Карвенти, — произнес сводный брат императора, указывая на массивный, литого золота, медальон, висевший на шее спящего, — Интересно, что заставило его сюда приехать? Насколько я помню, жители старых княжеств считают Запретный континент обиталищем Отступника и всех его воинств.

— И ведь не миновал Гронн, судя по собакам, — покачал головой мастер Гайдиар, — эх, нашего проводника бы сюда, он бы его сразу опознал.

— В сущности, какая нам разница? — пожала плечами Орнери. — Тайри, как долго тебе нужно его лечить?

— Сейчас я должна отдохнуть, потом еще пару часов — и всё. Дальше он справится сам. Будете его расспрашивать, или обойдемся?

— Хотелось бы, но как? Староземельских наречий никто не изучал, — развел руками Даль.

— Ну почему ж никто, — с легким превосходством улыбнулся ваюмн, — я в тех местах лет двадцать прожил, неплохо помню четыре из восьми. У карвентийцев речь очень мелодичная, не то, что у онгеров.

— Да ты настоящее сокровище, Гай. Теперь я понимаю, почему брат так настаивал на твоем участии в нашей экспедиции.

Что-то зашуршало сзади, все оглянулись, хватаясь за оружие. Но это был всего лишь спасенный ими гроннский пёс, притащивший добычу — вполне упитанного кабанчика. На материке он вполне сошел бы за не слишком большого поросенка, но о здешней мелкой породе диких свиней путешественники знали. Гордый собой добытчик положил трофей у ног хозяина, громко гавкнул и снова убежал — наверное, за следующим. Одной дикой хрюшки на такую компанию было явно мало.