Дорогой чести
Шрифт:
— Откуда же шестеро? Я четверых знаю да Григория пятого, — сказал Семен Степанович.
— Григорию я уже вольную выправила, а там кучер, конюх, повар Макар да лакей Егор — четверо, да нянюшки, две старушки.
— Живы еще? — удивился дяденька. — Я думал, давно схоронила.
— Живы. Пусть едут на южном солнце греться, — рассмеялась княжна и продолжала: — Квасов одним хорош — что деньги сполна на стол кладет. Но вам я бы и в долг отдала, чтоб в близких руках дом остался.
— Спасибо, Варюша, но раз он не
Княжна усмехнулась:
— Так ведь Квасов ко мне с предложением замуж выйти являлся еще до того, как Праню Птицыну в холодную запер. Ну, я-то его живо с крыльца спустила, по колено в снегу к воротам бежал. Понятно, того не забыл, Михельсона на меня натравливал. И Гриша не раз такое слыхивал на мой счет, что любить ему Квасова не за что… Ну что ж, по рукам с дворовыми?
— По рукам! — сказал дяденька. — А мне, знаешь ли, жаль, что ты уезжаешь, когда опять тебя узнал…
— Ваша воля была, — упрекнула Варвара Федоровна, вставая. — Да, вот еще: ежели продажа Квасову состоится, то деньги на сохран до отъезда возьмите. Дом-то при сборах вверх дном будет… И напоследки вас, Семен Степанович, попрошу мне как-нибудь полчасика подарить…
— Зачем же?
— Для откровенного разговора, про старые дела великолукские.
Дяденька насупился и молчал.
— Очень попрошу в память Аннушки один секрет открыть.
— Ладно, заеду на днях, — кивнул Семен Степанович.
— О чем она? — спросил городничий, когда остались одни.
— Ума не приложу, — отмахнулся дяденька.
Но Сергею Васильевичу почудилось, что знает, о чем будет говорить со свояченицей.
Сказанное княжной подтвердилось — Квасов был переведен в Луки на место умершего Юрьевича. Обыватели понимали, что это естественно — он знает город и уезд. Некоторые предвидели возможные столкновения винного приказчика с городничим, так недавно подрезавшим его полицейские крылья. Почтмейстер при встрече пошутил, что скоро в городе вместо водки станут продавать квас и дело, мол, Сергея Васильевича с сим будет бороться. В тот же разговор Нефедьев сказал, что в газете пропечатано об уходе графа Аракчеева из министров в Государственный Совет председателем военного департамента, и осведомился, повышение ли это.
— Кто его знает, — пожал плечами Непейцын.
В начале декабря в суде совершили две сделки, при которых городничий расписался свидетелем. Сначала под продажей дяденьке всех дворовых княжны, а потом — Квасову усадьбы и деревеньки при ней. Было выговорено, что княжна живет в доме до апреля 1810 года. Квасов выложил пять тысяч сполна и пригласил княжну, Непейцыных и судью с заседателем на обед в «Русский пир», —
— Теперь станем ждать, чем нонешний амфитрион тебе пакостить начнет, — сказал, возвращаясь домой, дяденька.
— А может, и не станет? — предположил Сергей Васильевич. — Даже Аркащееву протекцию поблагодарю, ежели убережет от его укусов. Довольно с меня хлопот по городу. Не прикажете ли Кузьме тройкой в Петербург снаряжаться? Нынче из мещан парень один просился туда по своим делам. Деньги лежат, надо их на дело пускать.
— Что ж, можно, — отозвался Семен Степанович.
Дожидаться неприятностей пришлось недолго. Вскоре после Нового года, начав в сопровождении квартального обход улиц, городничий увидел, что наискось от его жилища, у домика купеческой вдовы Боковой, дюжие молодцы укладывают на дровни домашний скарб.
— Куда же Бокова переезжать собралась? — сказал Непейцын. — К дочке замужней, что ли?
— Да разве не слышали, ваше высокородие, что откуп у ней дом снял и здесь кабак с закусочной будет, главный на наш город?
— Вит что! А который на Долгой улице, тот куда ж денется?
— Там контора приказчикова станет, а кабак сюда переводят.
«Вот так пакость придумал! — размышлял весь день городничий — Пойти прямо и объясниться? Нет, выйдет, будто прошу его».
А на другой день встретил Квасова на улице. В теплом плаще с седым бобровым воротником, в бобровом же картузе шел навстречу и вежливо раскланялся, не дойдя еще до городничего.
— Позвольте задержать вас, Устин Фомич, — сказал Непейцын.
— Сделайте милость. — Квасов изобразил готовность слушать.
— Правду ли мне сказали, что контора ваша водворяется супротив дома, где квартирую? — схитрил Сергей Васильевич.
— Никак нет-с. Близ дома вашего, на углу Козловской, водворится питейное заведение, а контора моя обоснуется на Долгой, где ныне кабак-с… Прежняя контора находится, где вдова предместника моего проживает, и тем неудобна-с.
— Но помилуйте, зачем же вы мне, которому и так служить хлопотно, делаете этакое беспокойство? — сказал Непейцын.
— Сам огорчен, почтеннейший Сергей Васильевич, — сокрушался Квасов, — но откупщик наш, господин Гуторин, так распорядился. Помести, приказал, в самое бойкое место, рядом с торговой площадью. При Юрьевиче доход по сему городу весьма упал, вот мне и приказано поднять елико возможно.
— Так неужто иного дома не сыскалось по всей округе?
— Ни одного-с. Сам опрашивал обывателей и молодцов посылал, — врал Квасов. — Еще, знать изволите, насупротив церквей и наискось оных закон не велит питейное заведение ставить, а в Луках, куда ни глянь, везде храм. Я с полным уважением…