Дороже всех сокровищ (Золотое королевство)
Шрифт:
Но Родриго настаивал на своем, хотя ему тоже не хотелось ехать в Испанию. Он помнил те места с детства: пыльные равнины и огромные дома с темными холлами. Родители возили мальчика туда, когда тщетно пытались разыскать второго сына Паломы, которого много лет назад у нее отняли при трагических обстоятельствах сразу после рождения. Но самые яркие впечатления остались у Родриго от истеричных проповедей церковников, которые он слышал в великом множестве, призывавших уничтожать евреев и сторонников Мора.
По иронии судьбы, именно Энни приходится скрываться
А у Родриго, уважаемого торговца, которого все дворяне и чиновники называют доном, дедушка был евреем, его звали Джозеф Сармьенто из Риберы. Он был моряком, отправившимся с Колумбом в его первое великое путешествие, и единственным человеком, оставшимся в живых после катастрофы при Ла-Навидад.
Новая Испания — более безопасное место для евреев. Ищейки Святой Инквизиции еще не до конца отточили здесь свою технику по выявлению еретиков. И все же, судя по трагедии, постигшей родителей Филиппа, фанатики Святой Инквизиции готовы с усердием заняться и Новым Светом. Родриго вздрогнул, вспоминая, сколько пришлось вынести Уильяму Блайту и Габриэле, прежде чем их поглотил огонь людской нетерпимости. И все напрасно, ведь они скрывали лишь одну тайну: отцом Филиппа был Генрих VIII. Господи, неужели палачам удалось вырвать у Габриэлы правду?
Встревоженный своими мыслями, Родриго смочил слюной большой и указательный пальцы и погасил свечу. Он долго сидел в темноте, лениво поигрывая серебряным медальоном, который носил на шее на цепочке. Ему не очень-то хотелось ложиться в большую мягкую постель. Одинокую постель.
С тех пор как он стал опекуном Энни, приходилось быть осторожным в отношениях с женщинами и встречаться с ними только в тавернах и публичных домах. Приводить их домой он не мог. Неудобство это порядком досаждало ему.
Его окружали звуки ночи, песня цикад, отдаленный плеск волн, приглушенные расстоянием шаги часовых, шепот в коридоре…
Родриго мгновенно насторожился, всю усталость как рукой сняло. Двигаясь бесшумно, как это делала прислуга матери, он встал из-за стола и подошел к двери. Она была приоткрыта на ширину ладони, и он видел каменную лестницу, ведущую на верхний этаж дома.
Бледная луна осветила две закутанные в плащи фигуры.
— Почти пришли, — услышал он шепот Энни. — Я уже думала, Родриго никогда не погасит свет и не ляжет спать.
Парочка поднялась по лестнице, и дверь в комнату Энни с тихим щелчком закрылась. Не веря своим глазам, Родриго словно окаменел. Но тут гнев охватил его и пробудил к действию. Он выскочил из кабинета и, перескакивая через две ступеньки, взлетел по лестнице на верхний этаж. Значит, решила привести в дом дружка? Маленькая потаскушка. В то время, пока она беззастенчиво наслаждается, он, Родриго, должен прятаться по кабакам? Оказавшись у дверей комнаты Энни, Родриго по привычке потянулся за шпагой, но вспомнил, что отстегнул ее, когда сел работать. Это не остановило его. В теперешнем настроении он мог убить обоих голыми
— Родриго! — выдохнула Энни.
В лунном свете, пробивающемся сквозь прорези жалюзей, он смог различить стройную фигурку Энни и ее завернутого в плащ возлюбленного.
— А ты времени зря не теряешь, не так ли? — прорычал он. В два прыжка Родриго пересек комнату и схватил ночного дружка за грудки.
— Я тебе сейчас покажу, как я встречаю мужчин, которые прокрадываются в мой дом по ночам!
— Родриго, не надо! — закричала Энни.
Не обращая на нее внимания, Родриго встряхнул незнакомца и замахнулся на него кулаком:
— Ах, ты сукин сын!
В ту же секунду гость Энни ударил его коленом в пах, Родриго показалось, будто в него вонзили лопату. Дыхание перехватило, из глаз посыпались искры. Рука разжалась, и он начал валиться на пол. Ниже, ниже в бездну боли. Его противник тут же стал коленом ему на спину и заломил руку назад. Боль пронзила плечо.
— Ему больно? — спросила Энни гостя.
Родриго попытался собраться с силами, чтобы сбросить противника, но от падения его дыхание сбилось с ритма.
— Не думаю. Ну, может быть, совсем немного, но он сам напросился.
Родриго решил, что лишился рассудка — это был женский голос. Господи, неужели до такого незавидного положения довела его женщина?
— Родриго, — сказала Энни. — Это не то, что ты думаешь. Если она отпустит тебя, ты обещаешь, что не нападешь на нее снова?
Он промычал что-то в знак согласия. Женщина отпустила его руку и встала. Очень медленно, преодолевая адскую боль от малейшего движения, Родриго ухватился за ножку кровати и поднялся на ноги.
Энни зажгла свечу. В ее неверном свете лицо девушки показалось ему бледным, но следов раскаяния или сожаления на нем не было. Когда его глаза совсем привыкли к тусклому освещению, Родриго посмотрел на незнакомку и от изумления едва снова не свалился на пол. Дыхание перехватило, но уже не от боли.
Она сбросила плащ и осталась в мужской рубахе. Ноги ее были голыми, через плечо переброшена толстая черная коса. При взгляде на лицо женщины у него остановилось дыхание.
Никогда в жизни он не видел живую королеву, но сейчас ему казалось, что она должна выглядеть именно так. Безупречная кожа, высокие скулы, гордый узкий прямой нос, полные губы, яркие от природы, слегка приподнятые уголки глаз.
Родриго никогда не видел такой изысканной красоты, сразу, мгновенно лишившей его покоя. Это была какая-то экзотическая язычница, принцесса из неизвестного племени, какая-то…
— Валерия, — наконец сказала незнакомка. — Меня зовут Валерия, и я — еврейка.
Она сообщила об этом без всякого страха, хотя услышь ее слова кто-либо, смерть была бы неизбежна.
— Черт возьми!
Родриго сел на кровать и провел рукой по длинным черным волосам. Еврейка. У него в доме еврейка. И она так избила его, что он едва не лишился чувств.