Доспех духа. Ноналогия

Фалько

— Кузя, Линия защиты, это три важных составляющих в безопасности особо важных персон. Разведка, силовая группа, личный телохранитель.

— Ну, я как раз был и за личного телохранителя, и за силовую группу. А Василий за разведку.

— Избавляйся от вредной марены «нукать», — поморщилась она. — Знаешь, как ценятся телохранители, охраняющие самых, — она показала пальцем в потолок, — высокопоставленных персон? Сколько им платят и за что именно?

— Только слышал. Мама говорила, что эти монстры могут пулю остановить в радиусе пяти метров вокруг себя, и взрыв гранаты погасить. Мастера

особого профиля! Мне такие не попадались. Хорошо бы их пощупать, — я пару раз сжал пальцы. — Я думаю это кинетики. Барьеры ставят или что-то такое.

— Кинетики такого не умеют, — со знанием дела, сказала она. — А «монстров», о которых говоришь, ты уже пощупал. Так пощупал, что больше и не надо. Ты… ну ты…

— Сама «нукаешь», — быстро сказал я, закрывая голову руками.

— Заразил, потому что! Ты зачем секретными техниками делиться вздумал?! И газетчики, — она вырвала у меня из рук газету, потрясла ею и вернула обратно, — на радостях печатают что попало. А спецслужбы ушками хлоп-хлоп, хлоп-хлоп.

— Э? — не знаю почему, но выдавил я из себя только этот звук, понемногу начиная понимать, о чем идет речь.

— Те, кто за этим следить должны, газетку утром почитали, глазки протерли, не поверив сразу, и побежали тираж изымать. А он уже в интернет просочился. Вой стоит до небес. Догадываешься, сколько тебе жить осталось?

— А что сразу Кузя? — подобрался я. — Изъян ведь на самом видном месте. Да кабы я знал, что эти «телоусилители» будущие телохранители. Меня, что, предупреждать о таком не надо? Так что ни в чем я не виноват, они сами пришли, — сделал вид, что обиделся и отвернулся к окну.

— Ты сам-то пулю остановишь? — неожиданно спокойно спросила она.

— Зачем? — я обернулся, посмотрел вопросительно. — Это сколько сил надо потратить. Пусть лучше попадет в цель, и не больно, и не устаешь. А если быстро бежать, то и не попадут.

— А если цель не ты?

— Не знаю. Надо пробовать. Концентрацию тренировать. У этих, — я неосознанно поморщился, — техники тренировок особые должны быть, заточенные на такой результат. Может и пулю останавливать не надо. Немного подправил траекторию, и все. Слушай, — я повернулся обратно к ней, постучал по газете, — тут же наверняка написано, что это я такой плохой, все это придумал. Зачем новость раздувать? Тема специфическая, мало кому интересна. Да и чтобы такого телохранителя обезвредить, нужно в упор подойти. А когда недоброжелатель так близко подобрался к охраняемому телу, это уже провал, не важно есть у защиты изъян или нет.

— И эту технику нельзя использовать издалека?

— Не-а.

— Хоть одна хорошая новость. А насчет газеты — тираж уже изъяли, редактора наказали. И другу твоему по шее дали, чтобы со старшими советовался, прежде чем статейки в студенческую газету совать.

— А мне?

— И тебе бы дать по шее, — она потянулась, погладила меня по голове. — Может придумаешь способ, как защититься им? А?

— Ты за них почему радеешь? — не понял я.

— Шеф попросил. Бывший начальник. Практически плакал в трубку.

— Он? — не поверил я, вспомнив строгое лицо ее начальника. — Такие не плачут.

— У меня один из друзей в охране Ивана Шестого работает, — сказала она. — Жалко его.

— Не

из Орловых или тех, кто наши земли присвоил? — уточнил я прищурившись. — Тогда пусть приходит. Надо посмотреть, что мастера этого жанра умеют. Это все ректор затеял, вот пусть он и расхлебывает. Предупреждать надо, я бы их сразу прогнал и не связывался. Кстати, друг — мужчина? Близкий друг?

— Кузя, Кузя, — она подсела ближе. — Ты, когда на лекции про кинетическую броню заговорил, я сразу подумала об исключительно узком кругу людей. И Геннадий Сергеевич, уверена, подумал о том же самом. Кто же знал, что ты всех по себе судишь. Да кто в здравом уме два часа броню удерживать станет? Зачем? Не сердись, ты хорошо объяснил, и я на твоей стороне. А что другие? Несколько студентов, может и попытаются, а остальные сдадутся, когда доползут до получаса.

— Я не говорил, что будет легко, — я хмыкнул, бросил взгляд на газету. — Хотя, здесь все подталкивает студентов становиться сильнее и сильнее. Надеюсь, задумаются.

— Все может быть, — она кивнула. — Кстати, есть еще новости. Документы готовы.

— Так быстро? — удивился я. — Ой, что-то мне не по себе. И чувство странное, какое-то.

— Ты же сам просил, «быстрее, быстрее, свяжем руки им, развяжем нам», — передразнила она меня. — Или боишься? Один шаг и война.

— Нет, войны я как раз не боюсь. Семейная жизнь пугает. Когда?

— Послезавтра. Пока ты «медитируешь», — рассмеялась она. — Твоя мама бегает по инстанциям, справки собирает, выписки из банков и налоговой инспекции.

— Никогда не был силен в бюрократии, — честно признался я. Протянул руку, коснулся ее щеки, поправил прядь волос. Дверь в зал как-то резко открылась, заставив нас обоих вздрогнуть.

— А вот и мы! — голос радостной Марины нарушил идиллию. — Пришли составить тебе компа…

Они ввалились в помещение, застав нас сидящими довольно близко друг к другу. А моя рука была все еще на щеке Таисии, так как она ее придерживала, чтобы я не убрал.

— Мы, наверное, помешали? — спросила Катя. Выражение лица спокойное, но мне показалось, что ее этот факт обрадовал.

— Здравствуйте, Таисия Павловна, — поздоровалась Татьяна.

Одна Алена молча прошла мимо них, обогнула нас и уселась в дальнем углу помещения. Девушки, кстати, переоделись для практических занятий. И все выбрали обтягивающие комбинезоны, которые так любила Марина. И если она выглядела более или менее естественно, то остальные показательно смущались. Ага, прошли гуськом по всей территории института, миновав три корпуса и мужскую общагу, а теперь смутились, когда я их увидел?

— Ты обещал, что мы позанимаемся вместе, — напомнила Катя. — А у Таисии Павловны лекция через двадцать минут.

— И свадьба через два дня, — ответно улыбнулась Таисия. Встала, погладила меня по голове, отняла газету. — Надеюсь, это не тот пресловутый «мальчишник», которые устраивают парни перед свадьбой? Я к тебе еще загляну.

Одарив девушек ехидной улыбкой, Таисия вышла из зала.

— Мальчишник? — не поняла Марина.

— Это она тебя так… легкомысленной девушкой по вызову обозначила, — сказала Катя, проходя ко мне. Уселась по-японски. — Через два дня, значит? Пригласишь?