Доспех духа. Ноналогия

Фалько

— Поедешь сегодня домой? — спросила она. — Тогда я с тобой.

— Нет. Тася сказала, что подождет нашего возвращения. Неси свой планшет, мы сейчас с ней по видеосвязи поговорим.

— Ага, — Алена встала и поспешила к себе в комнату.

Я набрал номер деда Алены. Ответил он практически сразу.

— Добрый вечер, Геннадий Сергеевич, — поздоровался я. — Не отвлекаю?

— Нет, мы с Петром как раз тебя вспоминали. Шутили, что ты все проблемы из России в Италию вывез. Что там у вас за беспорядки?

— Проблемы с террористами. Я Вам об этом подробно расскажу,

но в другой раз. Сейчас хотел попросить подготовить документы, о которых мы говорили перед моим отъездом. Только без особого шума.

— Так уже почти все готово, — оживился он. — Остались незначительные формальности. Вы возвращаетесь?

— Нет, нет, мы здесь как минимум до сентября останемся, как я и планировал, — я приложил палец к губам, показывая вернувшейся Алене на диван рядом с собой. — Просто обстоятельства слегка изменились и бумаги могут понадобиться в любой момент.

— Ох, Кузьма, — многозначительно протянул он.

— Так надо, — быстро добавил я, не дав ему сказать все, что он по этому поводу думает. — Мне надо бежать, я Вам обязательно позвоню.

— Буду ждать звонка, — сказал он. Судя по тону, у него сейчас на лице была улыбка. — Все брошу и в этот же день прилечу, лично все привезу.

— Спасибо и до свидания.

— Будь осторожен, береги себя, Алену и Тасю.

Я положил трубку, улыбнулся Алене.

— Ты бы звонила деду, он переживает. Не обижай его, порадуй звонком.

— Я подумаю, — уклончиво ответила она, протягивая планшет. — Тасе звонить будем?

— Будем, — решительно сказал я.

В это время в дверь осторожно постучали. Открыв ее, я увидел помощника Сальваторе. Как раз он помогал нам с электромобилями накануне.

— Прошу прощения, что отвлекаю, но герцог просит Вас встретиться с ним.

— Не вовремя, — проворчал я и обернулся к Алене. — Позвони Тасе, она ждет. Я с герцогом встречусь и перезвоню ей.

На лице Алены отразилось неуверенность, но она кивнула. Я же направился следом за мужчиной в противоположную часть дворца. Проходя по коридору, обратил внимание, что в нескольких больших гостиных было оживленно. Думал, что к вечеру гости разъедутся, но то ли они не все обсудили с герцогом, то ли он просто решил сделать перерыв. Военные мастера, к примеру, не уехали, хотя силу спрятали и я их узнал только по форме.

Герцог ждал меня в просторном зале, в центре которого стоял огромный стол. В дальней части помещения виднелся флаг Италии, несколько портретов, судя по всему, местных королей. Помещение явно предназначалось для переговоров или встреч на высшем уровне. Герцога я заметил сразу, он стоял у окна в компании незнакомого мне мужчины и Карла Мирбаха, великого мастера из Германии. Могли бы предупредить, я бы морально подготовился. Рядом с великими мастерами всегда чувствую себя неуютно.

— Добрый вечер, — поздоровался я, подходя к ним и стараясь сохранить видимую невозмутимость.

— Мистер Матчин, — коротко кивнул герцог. — Вы знакомы с господином Мирбахом?

— Да, мы встречались, — сказал я, неохотно пожимая протянутую руку немца. Рукопожатие у Карла было камнедробительным.

— Ваше Величество, позвольте

представить Матчина Кузьму, — обратился герцог к незнакомому мне мужчине. — Мистер Матчин, знакомьтесь, Его Величество Карл Альберто.

— Рад знакомству, — сказал я, удивленный не меньше, чем от встречи с немцем.

— Взаимно, мистер Матчин, — сказал король. — Наслышан о выдающемся и талантливом молодом мужчине. За последние несколько дней слышал это имя не меньше дюжины раз.

Король Италии, Карл Альберто Шестой выглядел лет на сорок пять, волосы темно-коричневые и длинные, аккуратно уложенные, наверняка не обошлось без невидимых заколок. Невысокий ростом, плотный мужчина, глаза светлые, зеленые или синие, так сразу и не определишь. Взгляд волевой, но не тяжелый. Я вспомнил, что где-то видел его портрет, но там он был изображен моложе, в военном френче, с наградами.

— Мы уже поговорили с полицией и с Вито Моретти, — сказал герцог, — и все произошедшее нас очень беспокоит. А именно наличие некой организации в сердце Европы, которая ведет себя вызывающе.

В голосе герцога слышался металл.

— Нас тревожит то, что одни из самых влиятельных людей Европы ничего о них не слышали, — добавил король.

Карл Мирбах покивал, но судя по его лицу, в отличие от итальянцев он что-то знал.

— Тайных культов и разных фанатиков в Европе всегда было много, — продолжил герцог. — Люди, которым некуда девать деньги, но не хватает власти, создают вокруг себя общества, воюющее за какие-нибудь нелепые идеалы или просто занимаются всевозможными извращениями. Это в порядке вещей. Но неприемлемо, когда у них в руках находится большая сила, способная нарушить спокойствие в любом государстве. Сегодня они сидят тихо, а завтра им в голову может прийти мысль убрать монарха или оборвать линию древнего рода.

— Соглашусь, — кивнул я. — По мне они ничуть не лучше анархистов, но гораздо опаснее.

— Как ты оцениваешь силу Вито Моретти? — спросил герцог.

— Очень сильный мастер. Я бы с ним ссориться не стал, порежет тебя на дольки еще до того, как успеешь испугаться.

— Вито говорит, что напавшие были на голову сильнее любого мастера в Европе. Я лично знал Чезаре Боско. Мы много раз беседовали, даже в этом дворце. Все знали его как мастера молний, едва добравшегося до первой ступени.

— Я бы не был так категоричен в оценках, — сказал я. — К примеру, синьор Сальви справился бы с любым из них, если бы смог удержать на расстоянии. Жаль, что таких, как маркиз, в Европе единицы. Черепа практикуют укрепление тела, поэтому сильны в ближнем бою.

— Почему «черепа»? — спросил король.

— Я их так называю, — я вынул из кармана перстень, продемонстрировал собравшимся. — Потому что они носят такие на пальце. Герр Беккер говорил о них как о каком-то языческом культе, не знаю, как он называется. Раньше они путешествовали по миру в поисках сильных техник, разорили немало кланов в Индии и Китае. Думаю, что и по другим странам прошлись. Герр Беккер говорил, что их цель — контролировать количество великих мастеров, чтобы их не было слишком много. Они почему-то этого боятся.