Достигаев и другие

Горький Максим

(Звонок в зале.)

Б е т л и н г. Наконец! Идём, Жанна.

Ж а н н а. Я всегда думаю, когда говорью - дворьяне. Я дольго говорила: дворники, дворнягьи - маленьки собачки. Это очень смешно!

(Идут в зал. Проходя мимо Мелании, Елизавета не поклонилась ей.)

М е л а н и я. Здравствуй, Лизавета!

Е л и з а в е т а. Ах, извините! (Проскользнула в зал.)

М е л а н и я. Варвара - подожди.

В а р в а р а. Я вам нужна, тётя?

М е л а н и я. Зову, значит - нужна! Чего это муженёк-то твой

городил насчёт церкви, болван? Ты что не учишь его? Училась-училась, а учить не умеешь! Политики! Без церкви-то всем вам башки оторвут.

В а р в а р а. Вы не поняли! Андрей говорил о приближении церкви к народу, о том, что богослужение нужно сделать проще, но эффектнее...

М е л а н и я (пристукивая посохом). Страшнее надо, страшнее, угрознее! Еффекты для театров оставьте.

В а р в а р а. Простите, мне нужно мужа...

М е л а н и я (отмахиваясь). Иди, иди! Другого бы поискала мужа-то, поумнее. Беги! Добегаетесь, смутьяны!

(Встала, хочет идти в зал. Нестрашный и Мокроусов выходят из буфета.)

М о к р о у с о в. Подходящего человека не успел найти, Порфирий Петрович.

(Мелания остановилась, слушает.)

Н е с т р а ш н ы й. Будучи у меня, в союзе Михаила Архангела, везде успевал, а теперь - не успеваешь? Странно, брат...

М о к р о у с о в. Народ ненадёжен очень.

Н е с т р а ш н ы й. Сам-то надёжен ли?

М о к р о у с о в. Оскорбляете, Порфирий Петрович! Он - осторожный человек, прячется...

М е л а н и я. Как же это, где же он прячется, ежели на митингах каждый день орёт?

М о к р о у с о в. Я разумею - по ночам. И один никогда не ходит.

Н е с т р а ш н ы й. Ну, ладно! Ты всё-таки... Ты - патриот, не забывай!

М е л а н и я (Нестрашному). Присядь-ка на минутку. (Сели за стол у двери направо, шепчутся.)

Н е с т р а ш н ы й. Следует. Только людишки-то у меня в союзе рассеялись. Теперь - такое время: всякому до себя.

М е л а н и я. Ну, много ли надо?

(Звонцов выглянул из двери и быстро скрылся.)

Н е с т р а ш н ы й. Да, конечно, сделаем. Ну, кажись, начинается говорильня. Идёшь?

(Пошли. Из дверей зала - Тятин; Мелания и Нестрашный смотрят вслед ему. Он сел за стол, вынул блокнот, пишет. Выскочил Звонцов, отирая лицо платком, попятился.)

Т я т и н (встал). Любезный братец...

З в о н ц о в. Некогда мне!

Т я т и н. Ничего, успеешь совершить подвиги ума и чести.

3 в.о н ц о в. Это что за тон?

Т я т и н. Ты пустил слух, будто бы я научил Шуру похитить какие-то деньги у отца и деньги эти спрятаны мною...

З в о н ц о в. Не смей... трогать... меня... трясти! Скандал устроить хочешь?

Т я т и н. Правду говоря, не плохо бы! Да я тебя и оскандалю...

3 в о н ц о в. Не напечатают! Выгонят из газеты.

Т я т и н (оттолкнув его). Экая ты дрянь!

З в о н ц о в. Я не знаю,

кто выдумал эту сплетню, но я её не повторял. Деньги! Чего теперь стоят деньги? Я не скрою, твоя позиция неожиданна для меня. Ты так искусно прятал твои убеждения.

Т я т и н. Это не относится к делу.

З в о н ц о в. И - вдруг... Странно! Ты - интеллигент... Мы, интеллигенты...

Т я т и н (усмехаясь). Они - интеллигенты!

З в о н ц о в. Мы являемся законными преемниками власти этих быков...

Т я т и н. Агитируешь?

З в о н ц о в. Мы, люди, которым самодержавие идиотов было так мучительно...

Т я т и н. Брось! Я не играю в дураки. И оставь Шуру в покое. Вы там травите её. Смотри, я - смирный человек, но до времени. (Идёт в буфет.)

З в о н ц о в (отирая лицо платком). Негодяй!

(Варвара и Достигаев очень быстро выходят из зала.)

В а р в а р а. А как же тётка Мелания?

Д о с т и г а е в. Подумай - сама догадаешься, умница. (Быстро прошёл в буфет.)

З в о н ц о в. О чём он?

В а р в а р а. Это тебя не касается. Почему ты не позвал меня на совещание по продовольствию?

З в о н ц о в (сухо). Не нашёл.

В а р в а р а. А - искал?

З в о н ц о в. Поручил Мокроусову, но, очевидно, этот болван...

В а р в а р а (зловеще). Пытаешься действовать самостоятельно? Андрей, твоё выступление было неудачно. Очень. Пойми: большевики - это уже не "ослы слева", и знамя их не "красная тряпка", как сказал о них и о знамени Милюков, нет, это уже знамя анархии...

З в о н ц о в. Ты страшно горячишься. И - говори тише, кругом - люди. И почему нужно говорить сейчас? Начинается заседание.

В а р в а р а. Слушай: мы между двух анархий, красной и чёрной.

З в о н ц о в. Ну да, да! Я понимаю это, знаю...

В а р в а р а. Нет! Ты не понимаешь ни трудности нашей позиции, ни выгод её...

З в о н ц о в. Ах, боже мой! Как ты любишь учить! Но я именно так и говорил о большевиках.

В а р в а р а (страстно). Нет, не так! Надо было резче. Надо бить по черепам каменными словами. Твоё ликование по поводу неудачи большевиков в Петрограде - неуместно и бестактно. Лозунг "Вся власть Советам" - вот чем ты должен действовать на толстую кожу...

З в о н ц о в. Ты ужасно настроена!

В а р в а р а. Красивые речи твои...

З в о н ц о в. Удивляюсь! Чего ты боишься?

В а р в а р а (шипит в лицо ему). Ты - глуп! В тебе нет классового чувства...

З в о н ц о в. Позволь! Чёрт возьми! Что я - наёмник твой? И - при чём здесь классовое чувство? Я - не марксист... Какая дичь!

(Быстро идёт в зал, Варвара изнеможенно садится на стул, бьёт кулаком по столу, Елизавета идёт навстречу Звонцову из зала.)

Е л и з а в е т а. Дрюдрюшечка, солёненький мой, как люблю тебя!