Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Ричардсон Сэмюэл

Мн одной, г. мой, принадлежитъ судить о собственныхъ моихъ пользахъ. Вы, которые хулили насиліе моихъ друзей, не употребляете ли здсь сами онаго противъ меня? Я не могу сего снести. Ваша неотступность умножаетъ мой ужасъ и отвращеніе: я хочу удалиться, я хочу то учинить заблаговременно. Оставьте меня; какъ осмливаетесь вы употреблять насиліе? Такъ ли я должна судить о той покорности, въ которой вы толикими клятвами пребывать обязались? Покиньте въ сію же минуту мою руку, или хотите, чтобъ я моими криками доставила себ помощь.

Я вамъ повинуюсь, дражайшая моя Кларисса: и оставивши мою руку, со взоромъ исполненнымъ столь нжною преданностію, что зная яростное его свойство, не могла я удержаться, и чувствительно онымъ тронулась. Въ то время хотла я удалиться, какъ онъ съ печальнымъ видомъ взглянулъ на свою шпагу: но стараяся нкіимъ образомъ отвлечь отъ оной свою руку, приложилъ къ своей груди, какъ будто нкое отчаянное размышленіе принудило его оставить отважное

намреніе. Останьтесь хотя на единую минуту, дражайшей предмтъ всей моей нжности. Я прошу у васъ единой минуты. Вы свободны, будте въ томъ уврены, естьли ршились возвратиться. Не видите ли вы, что ключь находиться въ дверяхъ? Но подумайте, что къ среду будете Госпожею Сольмсъ… не убгайте отъ меня съ такимъ стремленіемъ! Выслушайте нсколько словъ, кои остается мн вамъ сказать.

Я безъ всякаго затрудненія остановилась, когда уже подошла къ дверямъ сада, тмъ спокойне, что дйствительно тамъ видла ключь, которой я свободно могла употреблять. Но, опасаясь быть примченною, я ему сказала, что не могу боле съ нимъ остаться; что уже и такъ весьма много простояла; что я изъясню ему вс мои причины письменно; положитесь на мое слово, присовокупила я и въ ту минуту ухватила ключь, что скоре умру, нежели буду принадлежать Г. Сольмсу. Вы помните, что я вамъ общала, естьли увижу себя въ опасности.

Одно слово, сударыня, увы! одно слово, еще приближаясь ко мн говорилъ онъ; сжавъ руки, дабы по видимому меня уврить, что онъ никакого не имлъ намренія, коимъ бы я обезпокоилась. Вспомните токмо то, что я сюда пришелъ по соизволенію вашему, дабы васъ освободить, хотя бы мн то и жизни стоило, отъ вашихъ стражей и гонителей; въ томъ намреніи, Богъ тому свидтель, хоть предъ вами провалиться сквозь землю, дабы заступить вамъ мсто отца, дяди, брата, и въ той надежд, дабы соединить вс сіи титла съ достоинствомъ мужа, оставляя на ваше произволеніе выборъ времени и договоровъ. Но поелику вижу, что хотите воплемъ просить помощи противъ меня, то есть, подвергнуть меня жестокостямъ всей своей фамиліи; то я съ великимъ удовольствіемъ пущусь на вс оныя отважности. Я васъ уже боле не прошу хать со мною; я хочу препроводить васъ въ садъ и даже до самаго замка, естьли не случится какого препятствія на пути. Сіе намреніе васъ не должно удивлять сударыня; я пойду съ вами, чтобъ подать вамъ ту помощь, которую вы желали. Я предстану предъ лице всхъ ихъ; но безъ всякаго мстительнаго намренія, естьли они не весьма далеко будутъ простирать свои обиды. Вы увидите то, что я въ состояніи ради васъ претерпть; и мы испытаемъ оба, могутъ ли жалобы, усильныя прошенія и честныя поступки обязать ихъ къ такому пріему, коего имю я право отъ честныхъ людей ожидать.

Естлибъ онъ угрожалъ меня пронзить себя шпагою; то я почувствовала бы токмо одно омерзніе къ столь презрительной хитрости. Но намреніе препровождать меня къ моимъ друзьямъ, произнесенное столь важнымъ и торопливымъ видомъ, поразило меня ужаснымъ страхомъ. Какое ваше намреніе, Г. Ловеласъ! Ради Бога, оставте меня Г. мой; пожалуйте оставте, я васъ заклинаю.

Простите мн сударыня; но позвольте мн, естьли непротивно, въ семъ случа вамъ не повиноваться. Я брожу уже нсколько времени около сихъ стнъ, какъ воръ. Я весьма долгое время сносилъ обиды вашихъ дядьевъ и вашего брата. Отсудствіе умножаетъ токмо ихъ злобу. Я нахожусь въ отчаяніи. Для меня уже ничего боле не осталось, какъ токмо сіе. Разв не посл завтра будетъ среда? Плодъ моей тихости еще боле умножаетъ ихъ ненависть. Однако я не перемню своего намренія: вы увидите, сударыня, что я могу претерпть ради васъ. Шпагу свою ни когда я не выну изъ ноженъ. Я вамъ ее отдаю: [онъ въ самомъ дл просилъ меня ее взять.] Сердце мое послужитъ ножнами шпагамъ друзей вашихъ. Жизнь для меня ничто, естьли я васъ лишаюсь. Я васъ прошу токмо сударыня, показать мн дорогу къ саду лежащую. Я за вами послдую, хотя бы тамъ лишился жизни; за великое почелъ бы себ счастіе умереть предъ вами со всею моею преданностію. Будьте моею путеводительницею, жестокая Кларисса! и смотрите на то, что готовъ я ради васъ претерпть, и наклоняя свою руку на ключь, онъ хотлъ отворять замокъ; но усильныя мои прозьбы принудили его обратиться ко мн.

Какія ваши намренія, Г. Ловеласъ, сказала я ему трепещущимъ голосомъ? желаете ли подвергнуть жизнь свою опасности? хотите ли и меня подвергнуть бд? Сіе ли называете вы великодушіемъ? И такъ вс съ жестокостію во зло употребляютъ мою слабость.

Слезы потекли изъ глазъ моихъ такъ, что не возможно было ихъ удержать.

Онъ вдругъ бросился передо мною на колни, съ такимъ жаромъ, которой не можетъ быть притворенъ, и глаза его, естьли не обманываюсь, столько же были орошаемы слезами какъ и мои. Какого варвара, сказалъ онъ мн, не поколебало бы столь трогательное зрлище! о Божество, обладающее моимъ сердцемъ! [взявши съ великимъ почтеніемъ мою руку, прижималъ ее къ устамъ своимъ] прикажите мн идти съ вами, защищать васъ, и лишиться ради васъ жизни: я клянусь предъ вашими стопами слпо во всемъ вамъ повиноваться. Но я воспоминаю все то, что ни есть жестокаго противъ

васъ употребленнаго, злобу меня окружающую, и чрезвычайную милость къ такому человку, котораго вы ненавидите; я воспоминаю все то, что вы ни претерпли, и увряю васъ, что вы имете причину страшиться той наступающей среды, которая и меня приводитъ въ ужасъ. Я васъ увряю, что никогда не можете надяться сыскать столь благопріятнаго случая! Карета стоитъ въ двухъ шагахъ; мои друзья ожидаютъ съ нетерпливостію дйствія собственнаго вашего намренія; человкъ совершенно вамъ преданный, стоя на колнахъ заклинаетъ васъ остаться Госпожею надъ самой собою. Вотъ все сударыня; человкъ, которой не прежде требовать станетъ отъ васъ почтенія, какъ тогда уже, когда васъ убдитъ, что онъ того достоинъ, богатство, брачные союзы, не подвержены ни какимъ возраженіямъ. О дражайшая Кларисса! цлуя еще мою руку, не упускайте сего случая. Никогда, никогда уже столь удобнаго случая вы не получите.

Я просила его встать. Онъ всталъ; и я ему сказала, что естьлибъ онъ не причинилъ мн толикаго смущенія своею нетерпливостію, я могла бы его убдить, что онъ и я взирали на сію среду съ большимъ ужасомъ, нежели должно было. Я бы продолжала изъяснять ему свои причины; но онъ меня прервалъ. Естьли бы я имлъ, сказалъ онъ мн, хотя малйшую вроятность, или тнь надежды въ разсужденіи произшествія отъ среды произойти могущаго; то бы вы видли во мн одно токмо повиновеніе и преданность. Но дло уже ршено. Священникъ о томъ предувдомленъ. Педантъ Брантъ на оное склонился. О дражайшая и благоразумнйшая Кларисса! Итакъ сіи приготовленія не ясно ли вамъ показываютъ опасность.

Хотя бы и въ самыя несносныя крайности меня привели; но вы знаете, Г. мой, что какъ я ни слаба, но имю нсколько твердости. Вы знаете, какова есть моя бодрость и какъ я умю противиться, когда я думаю, что меня гонятъ съ подлостію, или безъ причины худо со мною поступаютъ. Не ужели позабыли вы то, что я претерпла, и что имла силу перенесть, поелику приписываю вс мои нещастія внушеніямъ, мало родному брату приличнымъ.

Я долженъ, сударыня, всего ожидать отъ благородства такой души, которая презираетъ всякое принужденіе. Но силы могутъ вамъ измнить. Не должно ли страшиться толико непреклоннаго отца, которой ршился покорить столь почтительную дочь? Лишеніе чувствъ конечно васъ отъ того не избавитъ; а можетъ быть они не будутъ и жалть о дйствіи своего варварства. Къ чему послужатъ вамъ жалобы посл бракосочетанія? Не нанесенъ ли тогда будетъ ужасный ударъ, и вс т слдствія, о коихъ единое помышленіе терзаетъ мое сердце, не сдлаются ли безполезными? у кого будете вы просить помощи? Кто станетъ слушать ваши требованія, противъ такого обязательства, которое не иметъ другихъ свидтелей, кром тхъ, которые васъ къ тому принудили, и которые будутъ признаны за самыхъ ближнихъ вашихъ родственниковъ.

Я уврена, сказала я ему, по крайней мр въ полученіи отсрочки. Я довольно имю средствъ къ испрошенію оной. Но ничто не можетъ быть для обоихъ насъ пагубне, какъ то, когда примтятъ насъ въ столь вольномъ разговор. Сей страхъ въ смертельное привелъ меня колебаніе. Я совершенно не могу изъяснить себ его намреній, не хотлъ ли онъ удержать меня доле; а свобода съ коею могла я всегда отъ него удалиться, подала бы ему особливыя права на мою благодарность.

Тогда подошедши самъ къ двери, дабы оную отворить и впустить меня въ садъ, онъ оказалъ чрезвычайное движеніе, какъ будто бы кого слышалъ съ другой стороны стны; и наложа руку на свою шпагу, онъ нсколько времени смотрлъ сквозь замочную дырку. Я вся затрепетала, и едва не упала къ ногамъ его. Но онъ вдругъ вывелъ меня изъ страха. Ему послышался, сказалъ онъ мн, нкой шумъ за стною: конечно сіе произошло отъ его безпокойствія ради моей безопасности; настоящей шумъ гораздо бы былъ слышне.

Потомъ весьма учтиво подавалъ онъ мн ключь; естьли вы ршились, сударыня… Однако я не могу, и не долженъ пущать васъ одну. Ваше возвращеніе должно быть безопасно. Простите меня въ томъ, что не могу удержаться, дабы не идти съ вами.

Ахъ! Г. мой, не ужели вы столь мало имете великодушія, что хотите навлечь на меня боле опасностей, и не желаете, чтобъ я избгла новыхъ злощастій? Колико я несмысленна, что стараюсь о удовлетвореніи всякаго, когда ни кто о моемъ не помышляетъ!

Дражайшая Кларисса! прервалъ онъ удерживая мою руку, когда я вкладывала уже ключь, я хочу самъ отворить дверь, естьли вы того желаете; но еще повторяю, разсудите, что хотя и получите отсрочку, вашу единую надежду составляющую; но вы будите заключены гораздо еще тсне. Меня увдомили, что ваши родители ршились уже на оное. Тогда не будетъ ли пресчена вся переписка съ двицею Гове, равно и со мною? Отъ кого получите вы помощь, естьли бгство сдлается вамъ необходимымъ? Смотря токмо изъ окошекъ въ садъ, не имя вольности сойти въ оной, какъ можете вы получить тотъ случай, которой я вамъ теперь представляю, если вата ненависть къ Сольмсу не перемнится? Но увы! невозможно, чтобъ она не перемнилась. Естьли вы стараетесь возвратиться; то конечно сіе произходитъ отъ сердечнаго движенія, которое будучи утомлено сопротивленіемъ, начинаетъ можетъ быть изыскивать средства къ покорности.