Достояние леди
Шрифт:
– В Чикаго? – воскликнули Мисси и Азали.
– Обустройство «Розовой орхидеи» близится к концу, – пояснил Шемас. – Я планирую торжественное открытие на середину следующей недели. По-моему, надо побывать на этом мероприятии всем вместе – как вам кажется, красавицы мои?
Шемас подошел к Мисси и крепко обнял ее.
– Представляешь! – рассмеялся он. – Король О'Хара открывает свой третий ночной клуб! Не так уж плохо для бывшего содержателя пивной на Деланси-стрит.
– Ты просто молодец, О'Хара, – улыбнулась Мисси. – Но ведь за весь этот год ты ни разу не брал
О'Хара нахмурился.
– Ты не должна обижаться, Мисси. Ты же знаешь, как я отношусь к ночным клубам: это не место для порядочных женщин. – Он запнулся и густо покраснел. Мисси громко расхохоталась.
– Что я слышу, Шемас? – воскликнула она. – Выходит, Король О'Хара содержит такие заведения, в которые стыдно пойти порядочной женщине. Интересно, что бы сказали на это наши соседи? Насколько мне известно, у многих из них сыновья и дочери – завсегдатаи «Королевского клуба» и «Пурпурной орхидеи».
– Это совсем другое дело, – резко перебил ее О'Хара. – Бизнес есть бизнес. И потом, Мисси, я ведь только что пригласил тебя на открытие «Розовой орхидеи». Я лично составлял списки приглашенных – там будут только сливки общества. Светские львы и львицы смогут увидеть мой новый клуб и познакомиться с моей женой.
– А чем ты их будешь поить – джином, приготовленным в собственной ванне? – язвительно спросила Мисси.
– Ну и шуточки у тебя! – обиделся О'Хара. – Да я получаю самый отборный джин прямо с Бермудских островов!
Мисси с удивлением посмотрела на О'Хару.
– С Бермудских островов? А я-то думала, ты покупаешь все спиртное у твоих друзей – этих… как бишь их… братьев Ориконне.
– У Ориконне? – О'Хара закашлялся. – У меня с братьями Ориконне диаметрально противоположные взгляды на стоимость оптовых поставок. Так что я приобретаю у них лишь половину спиртного – по старой дружбе. Ладно, хватит болтать об этих итальяшках – надо собираться в дорогу! Наш поезд отправляется завтра утром.
При виде Азали, сидевшей с понурым видом над недопитым стаканом молока, О'Хара подошел к девочке и, погладив ее по голове, проговорил:
– А для тебя у меня есть один маленький сюрприз, детка. Из Чикаго мы отправимся прямо в Голливуд – в гости к твоей любимой тете Розе.
Личико Азали вмиг порозовело, глаза заблестели от восторга: неужели она наконец увидится с Виктором, Розой и ее дочерьми?!
– Ах, Король О'Хара! – воскликнула девочка, бросаясь ему на шею. – Спасибо, огромное тебе спасибо!
– Ну что ты, что ты, – улыбнулся О'Хара. – Для меня ведь главное – счастье моих девочек.
– На вашем месте, мистер О'Хара, – заметила Бэла, – я бы требовала, чтобы Азали называла вас «папа», а не «король».
Мисси покачала головой: она слишком хорошо понимала, что при всей своей любви к О'Харе Азали никогда не сможет называть его папой. Девочка помнила, что у нее есть другой, настоящий отец, и не теряла надежды, что когда-нибудь, в один прекрасный день он найдет ее – ведь именно так заканчивались все счастливые сказки, которые читала Азали перед
Чикаго
Семья О'Хара остановилась в старом чикагском отеле «Палмер Хаус»: Шемасу нравилось это роскошное заведение с высокой ротондой, египетским салоном, французской мебелью и итальянскими фресками на стенах.
– Мои девочки имеют право жить в самых лучших отелях! – с важным видом заявил Король, делая очередную затяжку.
Немного отдохнув с дороги, они отправились ужинать в банкетный зал. По периметру комнаты стояли стройные мраморные колонны, с расписанного лучшими европейскими мастерами потолка свисали тяжелые хрустальные люстры; возле стола замерло пять официантов в белоснежных костюмах – они дожидались распоряжений Короля.
О'Хара подмигнул Мисси.
– Помнишь, как я впервые пригласил тебя на обед в ресторанчик Ориконне в Нью-Джерси?
Мисси кивнула.
– В тот день ты сказала, что вся эта обстановка для тебя слишком роскошна. Если помнишь, я с тобой не согласился. Так вот и сейчас, сидя в этом роскошном зале, я со всей ответственностью утверждаю, что все это богатство не стоит и твоего мизинца.
О'Хара с любовью посмотрел на Мисси и положил на стол перед ней какую-то коробочку.
– Какая красота! – воскликнула она, открывая крышку и любуясь платиновой орхидеей с розоватыми бриллиантами. – Ах, Шемас, это просто чудесный подарок!
О'Хара улыбнулся.
– Что это с тобой случилось, дорогая? Раньше ты всегда звала меня по фамилии, и вдруг – «Шемас»!
– Я люблю тебя, дорогой, – тихим голосом проговорила Мисси. – Я люблю тебя, Шемас О'Хара. Спасибо тебе за все!
Густо покраснев, О'Хара повернулся к Азали.
– А теперь твоя очередь получать подарок! А ну-ка открой эту коробочку!
Сгорая от любопытства, Азали подняла крышку. – Надо же! – воскликнула она. – У меня тоже орхидея!
– Почти как у твоей мамы, но с небольшой поправкой на возраст, – прокомментировал Шемас.
Действительно, орхидея Азали была сделана из розового кварца, и лишь в самом центре красовались розовые же бриллианты.
Широко улыбаясь, О'Хара протянул руки к Мисси и Азали.
– Если бы вы только знали, как я сейчас счастлив! – проговорил он.
«Розовая орхидея» располагалась на бойком месте – как раз между Стейт-стрит и Кэльюмет-Авеню, в самой гуще подобного же рода заведений: кафе «Сансет», «Дримленд», «Панама», «Новый Орлеан».
Вечернее небо пронзили лучи десятков прожекторов. Оператор с большой камерой, укрепленной на штативе, снимал прибытие почетных гостей. Столы в ночном клубе были заставлены бутылками лучшего французского шампанского. Мисси была неотразима в своем темно-розовом шифоновом платье, с приколотым к груди букетом розовых орхидей. Да и сам Шемас смотрелся весьма неплохо: белый галстук, фрак, розовая орхидея в петлице. А как очаровательна была Азали в платьице из нежно-розовой кисеи! О'Хара так расчувствовался, что крепко обнял девочку и со слезами на глазах заявил, что он страшно горд иметь такую дочурку и ни за что не бросит ее.