Доверься мне
Шрифт:
— Я и есть обычный парень. — Лео сверкнул улыбкой, и его брови устремились вверх и вниз в кокетливой, но слегка мультяшной манере.
— Ах, да, ведь обычные парни наследуют итальянские винодельни. Едва ли.
И снова его лицо приобрело выражение «Санта Клауса не существует».
— Это то, что нормально для меня.
На мгновение я подумала, что правда задела его чувства. Так что, помимо того, что испортила его одежду, кофе, лицо, к этому прибавилось его настроение. Я должна была родиться с табличкой. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: известна тем, что сделает любую ситуацию, которая
— «Нормально для каждого человека» определяется по — своему, Джули. — Лео снова засунул руки в карманы джинсов, на этот раз не для того, чтобы проверить их, а скорее, чтобы расслабиться. — Для тебя в порядке вещей рисовать обнажённых мужчин и проливать кофе на незнакомцев. Это твой стандарт нормальности. Для меня — управлять бизнесом отца.
— Для меня не привычно…
Он поднял руки в притворной капитуляции и оборвал меня на полуслове.
— Это ты сказала, а не я.
— Я имею в виду, что обычно такого не делаю.
Его утверждение не предполагало, что мне нужно оправдываться, но я должна была втиснуть эти мысли в виде слов в пространство между нами. Я представляла собой нечто большее, чем то, что он упомянул, и в глубине души надеялась, что он хотел узнать это. — Ты застал меня не в очень удачное время.
— И часто такие дни случаются?
— Нет, но в последнее время выдалось очень много странных дней. Благодаря тебе, — рассмеялась я.
Большим пальцем ноги Лео провёл невидимую линию по полу и обводил её, нервно подёргиваясь, словно пытался подмести песок под ступней. Его взгляд следовал за движением, не встречаясь с моим. — Точно. Мы говорили об этом. Я заставляю тебя чудачить.
— Типа того.
— Это странно с моей стороны — пригласить тебя на обед? — Он перестал водить ногой, и его светло — голубые радужки поразили меня. Откуда такое физически ощутимое воздействие в движении, которое не воздействует на тебя физически на самом деле, казалось выше моего понимания, но его горячий пронзительный взгляд оказал на меня сильное влияние на примитивном уровне, где — то глубоко. Оно пронеслось жгучим пламенем от трепещущего сердца по венам, змеящимся по всему телу.
У меня перехватило дыхание. И закружилась голова. Вынужденная закрыть глаза, я прислонилась спиной к прохладной стене, чтобы стряхнуть с себя это наваждение, вызванное его взглядом.
Так что просто встретиться с Лео взором достаточно, чтобы оправдать поход в кабинет врача. После обеда с ним я отправлюсь прямиком в реанимацию. Или могилу. Я не хотела умирать сегодня.
— Думаю, мне следует отказаться. — Оказалось почти невозможным выдавить из себя слова, которые представляли сплошную ложь. Они чувствовались горькими и кислыми, как будто их бесчестность — что — то вроде яда, сочащегося на вкусовые рецепторы. Я ужасная лгунья.
— Ты ведь ешь, правда?
От меня не скрылось, как в его взгляде промелькнуло беспокойство, когда он подумал, что я могу оказаться одной из тех девушек, что обходятся без еды. Я была такой в старшей школе, но чем больше времени проводила на уроках изобразительного искусства возле высеченных изгибов женского тела, тем
— Я правда ем. — Стоило убраться оттуда подальше. — Тебе разве не нужно на фотосессию, на которую ты опоздаешь? — Если бы Йен узнал, что именно я — та, кто воспрепятствовал его карьерному прорыву, то вечером получила бы нагоняй. Возможно, это звучит немного драматично, но он, по крайней мере, будет мучить меня нытьём, спровоцированным часовым распитием вина, о том, что его лишили заслуженного успеха или света софитов, или других радостей жизни, которые он не желал терять. Ради Йена и самой себя мне стоило убедиться, что Лео придёт вовремя.
Повернув запястье, чтобы явить миру стеклянный циферблат своих Патек Филиппов, Лео вздохнул гораздо громче, чем требовалось. Возможно, чтобы выразить разочарование от того, что ему пришлось оставить меня. А может, ему просто не нравилось фотографироваться. Чем бы он ни был вызван, вздох получился хриплым и неестественным, и его отголоски порхнули по моей щеке, хотя между нами имелось расстояние сантиметров в тридцать. Меня достигло всего лишь его дыхание, но ощущалось это чем — то большим.
— Ты права. Мне пора идти.
Это ответ, который я ожидала услышать, но не хотела.
Вот и всё. Эксцентричный короткий утренний поход по магазинам, и мы закончили. Он не спросил моего номера и даже не узнал моей фамилии. Так это на самом деле конец. Я вернула ему вещи из химчистки, сопровождала во время покупки брюк, испорченных незадолго до этого, и выразила честное мнение о том, как хорошо он смотрелся в новых, только что примеренных штанах.
Я официально завершила работу.
Если б только можно было придумать, как стать правой рукой Лео при неловких встречах и досадных неурядицах. Я знала, что такой работы не существовало, но при другом раскладе моё внушительное резюме обеспечило бы первое место. Меня ждал успех.
— Вышло странно, — засмеялась я, вставая с места в проходе примерочной, и протянула ему руку.
Лео не сводил с меня взгляда. Он зажал нижнюю губу между зубов, словно хотел прикусить то, что действительно желал сказать.
— Но ощущалось всё вполне естественно, — тихо проговорил он после напряжённой паузы. Его поникший взгляд выражал все слова, которые я хотела услышать.
То, что наши случайные встречи важны для него. И то, что между нами существует неоспоримая связь, какой бы стремительной и пугающей она ни казалась. И я не выдумала это возможное «нечто особенное», что выражалось в форме затаившихся чувств и полной надежд неуверенности.
Мы оба это ощущали. Так же явно, как и наше учащённое сердцебиение. Но никто из нас не предпринял попытки продлить этот момент.
Я подняла с пола сумочку и перекинула её через плечо, желая, чтобы он окликнул меня, как это делают в кино, пока я пробиралась через лабиринт вешалок с одеждой, направляясь к выходу. Хотела, чтобы он осознал, что позволяет чему — то важному проскользнуть сквозь пальцы.