Доводы нежных чувств
Шрифт:
Коул усмехнулся.
— Вы мне очень помогли сегодня, — он взял её за руку, но девушка тут же высвободилась, опасаясь, скорее, собственного безрассудства, чем его.
— Перестаньте, я почти ничего не сделала. Давайте уйдём отсюда, — попросила она. — Здесь очень душно.
Джон покорился. Они спешно покинули помещение и, оказавшись на улице, Бьянка ощутила небывалую лёгкость. Спать уже не хотелось тем более, что ей после разговора с сеньором Манчини требовалось кое-что разузнать. У Джона были ещё дела в городе, а потому он не стал возражать, когда Бьянка попросила отпустить её немного прогуляться. Сдержанно попрощавшись со своим благодетелем, девушка пересекла площадь и срезая знакомые кварталы тоннелями глухих
— Алонсо, милый, — протянула она, не веря своим глазам.
Глава 48
Считается, что первая любовь не проходит. Более того, специалисты утверждают, что мы во всех, кого пускаем в свою жизнь, видим человека, разделившего наш мир на до и после. Милый сердцу образ крепко оседает в памяти, даже если причины расставания были не в его или её пользу.
Бьянка была счастлива встретить дорогого друга. Вместе с Алонсо они несколько часов гуляли по городу, вспоминали детство и юность, смеялись и недоумевали, как так вышло, что судьба, спустя столько лет, вновь позволила им вот так беззаботно бродить по улицам родного города. Они не чувствовали усталости. И всё же, ближе к вечеру урчание в животах напомнило о том, что пора покушать. Невзирая на свой солидный внешний вид, они, громко разговаривая, ввалились в первую попавшуюся на пути забегаловку. Хозяин трактира, как и его немногочисленные посетители, которые привыкли оценивать незнакомцев по одёжке, сразу обратили внимание на гостей и одарили их настороженными взглядами. Но парню с девушкой не было до них никакого дела. Они сели за свободный стол, после чего Алонсо хлопком подозвал к себе официантку. Он заказал две порции свиных котлет с пастой и острым соусом.
— О, Мадонна, — смеялась Бьянка, — ведь когда-то подобная трапеза считалась праздником, Алонсо, — она сияла от радости, не смотря на усталость после длинной прогулки, которая заявила о себе, когда девушка приземлилась на жёсткий стул.
— Иногда бывает приятно вспомнить, с чего всё начиналось. Согласись, хорошего было немало.
— Да, — протянула Бьянка. — Последнее время я всё больше смотрю на нашу жизнь иначе. Сегодня, к примеру, человек, у которого с детства было всё, чего он пожелает, признался, что завидует мне, — она замолчала, когда официантка поставила перед ними тарелки.
— Ты спишь с ним? — спросил Алонсо напрямую, закидывая в рот внушительных размеров кусок котлеты.
Бьянка поперхнулась и пользуясь этим, её спутник крикнул, чтобы принесли вина.
— Ты что такое говоришь? — возмутилась она. — Это не должно тебя касаться, — она нахмурилась.
— Прости, но я правда не думал, что ты так отреагируешь. Взрослый мужчина и молодая женщина путешествуют вместе. Само собой напрашивается…
— Нет, не напрашивается! — остановила она его. — Он помог мне, я помогла ему — вот и всё. Между нами ничего нет, — аппетит пропал и девушка отложила вилку.
Алонсо взял её за руку и прижался губами к тонким пальцам со всей нежностью.
— Дорогая моя, — проговорил он. —
Бьянка взглянула на него в смятении.
— Ты вёл себя так уверенно — ни один мускул не дрогнул, — начала она. — А если бы вместо меня был кто-нибудь беспристрастный? — она подняла свой бокал и сделала глоток.
— В деле торговли искусством всегда есть место сомнению, и покупатель должен это понимать, — Алонсо тоже отпил вина. — Здесь, как и в других делах, меня выручила непоколебимая уверенность в правоте моих слов, даже если это и не совсем так.
— Убалтывать ты всегда умел, — Бьянка облокотилась на стол. — Где ты вообще нашёл эти картины? — осторожно поинтересовалась она.
— Я говорил правду. Эта мазня хранилась на чердаке одной усопшей вдовы. Но я слукавил — мы не были знакомы. Мой друг снимал у неё комнату и, решив, что меня смогут заинтересовать её скоромные пожитки, предложил покопаться на чердаке, пока наследники не нагрянули.
— А документ?
— Не отличишь от настоящего, правда? — Алонсо самодовольно улыбался. — Помнишь Маурицио?
— Ури? — Бьянка оживилась.
Мужчина кивнул.
— Он был карманником много лет, но после очередной отсидки решил взяться за ум и работать по-крупному. У него золотые руки и потому язык не поворачивается назвать его фальшивомонетчиком. Но ты же сама видела. То, что он делает — вершина искусства. Даже оригинальные деньги и государственные печати не могут похвастаться безукоризненностью линий и тонкостью деталей, — мужчина сделал паузу. — Я постоянно говорю ему: «Твои работы так прекрасны, Маурицио, что рано или поздно ты на этом попадёшься. Ты делаешь слишком хорошо». Когда я прошу, чтобы он скривил пару-тройку линий, он отказывается. Этот человек не умеет халтурить в отличие от ремесленников нашего монетного двора.
— Надо же, — протянула Бьянка. — Эта бумага меня сразу смутила, — продолжала она. — Будь она оригинальной ты бы сразу показал её нам и не прятал за подрамником.
Алонсо развёл руки в стороны.
— Вы тоже были не слишком честны со мной. Думаешь, я не видел, как ты побагровела, когда он назвал тебя экспертом по живописи?
Бьянка не смогла сдержать улыбку.
— Джон мог меня хотя бы предупредить, но его можно понять. Если бы он заявил тебе: «Знакомьтесь, это учительница из сельской школы», ты бы не воспринял его всерьёз.
Они выпили ещё по глотку вина. За окном темнело, и дремота начинала наваливаться на девушку. Она зевнула, прикрывая рот рукой.
— Все врут, Бьянка, — серьёзно проговорил Алонсо. — Я больше не Алонсо Инноченти, а ты — не эксперт из галереи. Картины не имеют ничего общего с Боттичелли, а мы не сможем вернуть прошлое, как бы ни радовались сейчас нашей встрече.
— Алонсо, — начала она.
— Алессандро, — поправил он её. — Знаешь, почему я сменил имя на самом деле? Не из-за фамилии, которую никто не воспринимал всерьёз, нет. Меня очень сильно подставили три года назад, и я скитался в изгнании, не имея возможности вернуться домой. Тогда я составил план возвращения и решил для себя делать только то, что выгодно мне, поступать с ними всеми также, как поступали со мной.
— Но тебе не кажется, что так ты уподобляешься тем, против кого боролся?
Неудобный вопрос ничуть не смутил парня.
— Никто не становится богатым, оставаясь честным перед собой и людьми, Бьянка. Я отличаюсь от них хотя бы тем, что они — буржуи, родившиеся с серебряными ложками, а я — капиталист, который сам всего добился и создал репутацию своим трудом. Большей части из тех, с кем я имею дело, не знакомы лишения и нищета. Они никогда не голодали и получали всё, что хотели по щелчку пальцев. Они безжалостны, эгоистичны, а ещё они врут всегда и всем. Твой Коул — не лучше остальных.