Дождь поющего огня
Шрифт:
– Теперь не соскучитесь, - он хлопнул широкой ладонью по спине старика и тот пал на колени, - два болтуна в одной камере. Правда, не надолго.
Стражник уже собирался ударить старика ногой, Артемий успел схватить его за шиворот и вышвырнуть из камеры, прежде чем у твердолобого надзирателя успела возникнуть мысль о сопротивлении. Стоящие за дверью солдаты рассмеялись. Им ужасно хотелось как следует проучить наглого пленника, но они побаивались, не смотря на вооружение и свободу действий.
Старик
– Спасибо тебе, Артемий, - сказал он.
– Пожалуйста, - пожал тот плечами.
– Откуда это ты узнал мое имя? Разве нам приходилось встречаться?
– Разве возникает необходимость встречи у того, кто пришел к единению?
– Так ты пришёл к единению?
– Почти, - кивнул старик.
Артемий пристально вгляделся в его лицо.
– Тебе холодно, отче?
– Спросил он, - ты весь дрожишь, тебя бьет озноб...
– Это не холод, Артем, это волнение.
– Волнение?
– Да,- ответил старик, - завтра утром мне придется отправиться в самое дальнее подземелье города и встретиться с ужасом, лицом к лицу, во тьме и одиночестве. Я, как мог, праведно шел по жизни, плоть износилась, а дух жаждет покоя. Мне пора уходить, но момент смерти требует полной концентрации на божественном проявлении. Завтра же мне придётся умирать с рассудком, обезумевшим от страха.
– Но ведь ты пришел к единению?
– Я слишком стар. Я постиг равнозначность и понимаю нелепость своего состояния. Чтобы там не было. Но тело мое трепещет, видно завтрашнее испытание сильнее меня. Нет ничего ужаснее ожидание темной непостижимости. Видимо я достиг всего кроме мужества.
– Завтра утром и мне придется встретиться со Сфинксом, - вздохнул Артемий.
– Жалко, такому сильному парню пропадать так...
– Не надо жалости, отче. Завтра я иду на поединок, а не на убой. У меня праздник, отче, ибо завтра я загляну в очи непознанного.
Старик сел на пол и скрестил ноги.
– Я всегда хотел быть таким, как ты.
– Но ты был другим...
– Я старался отдавать все, что было в уме, и теле, и чувствах ценного. Я отдал все. А теперь не хватает сил достойно встретить конец.
– Ты уверен, что не ответишь Сфинксу?
– Ему невозможно ответить.
Артемий сел рядом со стариком.
– Ты отдал не все, - еле слышно сказал он после продолжительного молчания.
– Что?
Артемий вскочил на ноги и, схватив мудреца за уши, притянул к себе.
– Ты отдал не все!
– Заорал он прямо в лицо изумленной слабости.
Звук оборвался. Небеса, кружась, словно осенний лист, мягко опустились на землю. Странные мысли перестали быть странными.
Старец освободился от хватки Дождя и сделал шаг назад.
Филин ухал за спиной времени.
– Я забыл отдать свое волнение!
Слезы стояли
– Я забыл отдать свою немощь!
– И еще свой страх, - напомнил Артемий.
– Нет, - старик затряс головой.- Нет. Страх мне еще понадобится.
– Тогда может, станцуем?..
– Давай сначала споем.
И они спели.
– Какой замечательный вечер!
– С восхищением вздохнул старик.
Капли дождя ударились о прутья решетки и разлетались в пыль свежести.
– Знаешь, Артем, я чувствую, что завтра все произойдет, как желает сам Бог, все будет отлично.
– Наверное, ты прав, - согласился Артемий.
Старик обнял свои колени и мечтательно улыбнулся:
– Хочешь, я расскажу тебе сказку? Правда, это печальная сказка. Вся моя жизнь была немного грустная, только теперь я могу рассмеяться, как следует.
– Она волшебная, твоя сказка?
– Волшебная, - кивнул в ответ старик.
– Тогда расскажи её перед самым сном, чтобы засыпая можно было помечтать о несбыточным.
С каждой минутой в камере становилось все темнее и темнее. За крошечным оконцем дождь шептался с восточным ветром.
– Как тебе удается с такой легкостью заглядывать в будущее?
– спросил Артемий.
– Только не в свое, и вовсе не с легкостью.
– Ответил старик.- Просто я всю жизнь учился именно этому, сосредотачивался на этом, наверно поэтому и научился. Я так увлекался предсказанием и угадыванием, что, видимо, понемногу забывал о настоящем. Прошлое и будущее изменчивы, словно беспокойный сон.
– Ты прав, отче, только присутствие рождает силу жизни.
– Чтобы, ты не думал, Артем, а смерть все- таки существует.
– Все может быть.
– Наверное, бессмертие не в том, чтобы никогда не умирать, а в том, чтобы не быть мертвым.
Они сидели, молча слушая шепот дождя и пение мыслей, пока темнота не отняла у них зрение.
– Мягкая, теплая и добрая темнота, - тихо сказал старик.
– Считаешь, пришло время для сказки?
– Думаю, да.
Они улеглись на солому, накрывшись синим плащом Артемия.
– Это было давно-давно, в далеком-далеком краю, - начал старик свою сказку, - ...
Под небесами мира, круша и разламывая судьбы, вытряхивая внутренности безумства, шла война.
Ликование победителей сливалось с измученными вздохами тех, что остались рабами, родившись великими. Сущность свободы была сущностью короля.
Много войн вел король и всегда выходил победителем.
Он властвовал во имя свободы.
Пришел черный день короля.
И он проиграл свою битву.