Дождь в полынной пустоши

Федорцов Игорь Владимирович

– Поднимемся на крышу, - пояснил Колин.

– Уложение требует разрешения владельца земли, - напомнил канцлер важную формальность. В его власти не допустить схватки.

Кажется, ты не догадывался о такой мелочи, деревня, - мысленный посыл и ухмылка от Гусмара. Он был рад любому умалению противника.

Тоже выход, - одобрительно отнесся Исси к причине поединку не состояться.

– Все улажено надлежащим и наилучшим образом, - удивил Колин. И не только Латгарда.

– У вас есть бумаги?
– на всякий случай уточнил канцлер.

– В них нет нужды.

Ответ

обескуражил многих. Когда унгриец успел договорится с королем? Канцлер твердо уверенный, что у Поллака нет и не может быть знакомых на Золотом Подворье, засомневался. И еще как засомневался! Наличие такого человека объясняло, пусть и неполно, для чего унгриец околачивался при Серебряном Дворе. То, что новик преследует определенные цели, можно утверждать с уверенностью.

Вот только чьи? И какие?
– беспокоился канцлер. Теперь истоки и главное исход схватки виделся ему совсем в другом свете.

Беспокоился и Маммар аф Исси. Столичные знакомства новоявленного барона его сейчас волновали меньше, чем сам поединок. Не окажутся ли последствия уступчивости и сговорчивости унгрийца, худшим вариантом по сравнению, проткни он Габора в драке.

– Хорошо. Ведите!
– согласился канцлер и поглядел на Сатеник.

Гранда удивительно собрана. Чьей крови она жаждет больше? Гусмара или Поллака? Еще два дня назад вопрос заставил бы колебаться Латгарда. Нынче старый Лис убежден - Гусмара. А что Поллак? Метит в фавориты? Тут самое обширное поле для всевозможных фантазий и домыслов.

– Тебе не обязательно идти, - обратился Колин к Янамари. Сцена выглядела очень волнующе. Все тревоги юной баронессы открыты сторонним.

– Кто же будет с тобой?
– девочка обежала взглядом окружающих её взрослых.

Действительно, кто?
– согласился Колин столь простому и внятному аргументу.

– Тогда тебе придется не бояться, - предупредил он.

– Я не буду..., - заявила девочка и перешла на шепот.
– Я закрою глаза.

На крыше вопреки сияющему солнцу стыло и холодно. Забияка-ветер цепляет и треплет плащи, мотает длинные подолы сюркотт.

– Прошу туда, - пригласил Колин следовать за ним.
– Буквально полсотни шагов.

Шаги сделаны.

– Вы в своем уме?
– вырвалось у канцлера, увидевшего место схватки. Ему, конечно, докладывали о стройке на здания, но он и предположить не мог что Поллак удумает такое.

Над воротами въезда во внутренний дворик, через шестисаженный пролет, перекинута доска.

– Что именно не устраивает?
– Колин легко, под изумленное аханье слабонервных зрителей, прошагал до середины.
– Место как место. В Уложении сказано, следует испросить дозволения владельца земли... Так мы не на земле. А все остальное - я здесь!
– и качнул доску.

Возразить нечего. От правил новик не отступил.

Колин вернулся, стащил пурпуэн и остался в одной рубашке.

– Подержишь?
– протянул он одежду Янамари.

Девочка сгребла одежду, прижав к себе крепко-крепко.

– Я готов, - уведомил унгриец, занимая позицию для поединка. Доска под его весом предательски скрипела и прогибалась.

Канцлер обернулся к бледному

Гусмару. Младший представитель фамилии достоин сочувствия. Надменность и решимость сменились детской обидой, чуть ли не плаксивостью.

– Прошу, саин.

Белобрысый сомнамбулой сделал несколько шагов и замер, не дойдя до края. Боязнь высоты. Можно не страшиться недругов, можно презрительно смеяться испытаниям, но как взглянуть в лицо собственным страхам. Проигрывают именно им, нежели врагу.

– Вас что-то смущает?
– участлив Колин.
– Я нахожу место крайне удачным. В свете наших с вами разногласий, которые вряд ли удастся загладить. В последнее время многие прекращают поединок, получив пустяковую царапину. Падают и хнычут лекаря. В нашем случае лекарь вовсе не потребуется, - ведя речь унгриец, расхаживал по доске, выполняя фехтовальные движения клинком. Контрэ, аллонг, мандоболо. Ничего сложного или запредельного.
– Ну же! Она достаточно широка, наступать и, достаточно упруга сломаться. Во всяком случаи сразу, - и задиристо хохотнул.
– Если не тянуть...

Латгарду понятно, поединок не состоится. Но буква должна быть соблюдена.

– Саин Гусмар, приступайте, вас ждут, - поторопил он противника унгрийца.

Злорадство гранды беспредельно. Воспитанница без стеснения поддалась чувствам.

Учишь-учишь, и все впустую, - не особенно ворчал канцлер.

Гранду можно понять. Поражение закроет альбиносу дорогу во дворец. Потребуется время, забыться унизительному фиаско. Год, два, три, Гусмару придется отсутствовать и не при дворе, а в столице. Впрочем, на всякую бочку меда легко найдется своя ложка дегтя. Была она и для гранды. Последнее слово останется за королем. Захочет, обвенчает. Не посмотрит на недобрую славу зятька, и отправит в свадебное путешествие в Анхальте.

Как-то все не просто, - едва не вслух жаловался Латгард.
– Деготь может и есть, но кому достанется? Раз король расщедрился на титульные грамоты унгрийцу. Благодарность за правильность действий? И закончатся ли они вместе с поединком? Вот уж не поверю!

– Или признайте поражение или приступайте, - потребовала гранда от Гусмар. В кое-то время она в своем праве что-то требовать. Ради этого момента Сатеник простила Поллаку многое. Она готова восхищаться им. Проклятый унгриец все обстряпал, не подкопаешься, и добился своего. Такой человек ей пригодится. Побоку любовь-нелюбовь, главное может помочь! И не сомневалась, от службы Колина аф Поллака ей будет прок.

– Ты.. ты..., - не выдержали нервы у Гусмар.

– Что вы там шепчите? Извинения? Идите ближе, я ничего не слышу!
– унгриец повернул голову и поднес ладонь к уху.

– Я уничтожу тебя!

– То есть драться мы все-таки будем?
– обрадовался Колин, выполняя несколько интересных финтов и рассекая ветер. Хорошо получился подрез снизу - со свистом.

Зрители отпускали смешки. Гусмар обвел присутствующих злым обжигающим взглядом. Кто? Кто посмел? Что они о себе возомнили?! О чем думают? Но чтобы они не думали, он, готовый сцепиться со всей столицей, стоит в пяти шагах от врага и не в состоянии ничего предпринять.