Дождь в твоих ладонях

Дубинская Анна

— Посидим у меня немного, а потом вместе в парк. Как тебе?

— Да? Ух. А родители дома?

— Да, дома. Но мы у меня посидим. Возможно их и нет. Они хотели куда-то уезжать.

— Поехали, — сразу соглашаюсь я.

Мне хочется загладить ужасное чувство вины хотя бы перед самой собой.

— Но, правда мне надо будет переодеться заехать, — поправлюсь я тут же.

— Хорошо. Заедем, — обнимает меня Артём и чмокает в щеку.

А мне хочется реветь. Мне так жалко Тёму. Он ничего не

знает обо мне.

***

В дороге он подозрительно молчит. Я пытаюсь скрасить напряженную тишину пустой болтовней. Но Тёмка все равно молчит. Он замкнулся в себе. И о причинах я догадываюсь, но очень надеюсь, что это не так. Мне кажется, он что-то чувствует. Чувствует, что мне нравится Демид. Или что я нравлюсь ему. Хотя в виду последних событий последнее явно под большим вопросом.

Может, Демид так забавлялся просто. Появилась на горизонте юбка покороче, и он тут же переметнулся на нее. Все они такие плохиши мажоры — одинаковые.

Дома никого нет. Мы раздеваемся и проходим к нему в спальню. Артём плотно закрывает дверь в свою комнату, а потом мягко притягивает меня к себе. Целует в губы.

— Ты чего? — улыбнувшись спрашиваю.

— Я же сказал, соскучился. А ты разве нет?

— Я тоже соскучилась. Конечно.

— Я за этим и пригласил. Чтобы побыть наедине, — немного севшим напряжённым голосом произносит.

Он забирается тёплыми ладонями мне под водолазку и начинает гладить спину. Я уже понимаю, к чему все идёт.

— Тём, ты же… Ты хочешь? Прямо сейчас?

— Я хочу тебя. СВОЮ ДЕВУШКУ. В чем проблема? Не пойму.

— Нет, просто. Просто твои родители. Они же могут прийти в любой момент. И как-то получится неудобно.

— Неудобно ласкать тебя, когда ты одета. Это да, — целует Тёмка в шею, продолжая гладить меня.

Я не понимаю, что со мной. Но я как будто не могу… Не могу, что ли. Вот так вот… После всего. После знакомства с Демидом. Я ненавижу себя за это. И не знаю что мне теперь делать.

— Артём, я все-таки не уверена, — бормочу ему на ухо.

— Чего ты боишься? Не пойму? Как будто в первый раз. Ты не хочешь? — Артём отпускает меня. В его карих тёплых глазах появляется злость.

Я вижу ее впервые. Именно впервые обращённую ко мне. И меня это шокирует точно так же сильно как и свое собственное поведение сейчас. Мы никогда не ссорились. Никогда.

Да что со мной? Это же он. Мой Артём. Он остался прежним. Не его вина в том что я изменилась. К черту все!

— Я хочу. Очень. Я хочу тебя, Тём, — обнимаю его и целую первая в губы.

Бессознательно сравнивая два поцелуя. Они такие разные. Абсолютно. Тёма целует медленно, нежно, с чувством с толком… Демид же… как буря, как ураган. Целует словно в последний раз, словно завтра конец света, словно я его личный кислород… Словно

если не поцелует то не сможет жить…

Интересно, Смирнову он целовал так же отчаянно и бешено?

Твою мать, даже когда меня целует мой парень, я все равно думаю о Розанове! Чтоб его!

Их нельзя сравнивать. Только не сейчас.

— Не обманывай. Я чувствую, что-то не так, — Жуков вдруг прерывает поцелуй и убирает руки с моей талии. Поджимает досадливо губы.

Отворачивается и подходит к окну.

— Артём, ты… Ты неправ. Тебе кажется, — иду за ним, чувствуя что сейчас сгорю от боли.

Потому что он прав…

— Почему ты отказываешь мне? Раньше такого не было.

— Я не отказываю. Прости. У меня с утра голова трещит. Может быть поэтому. Неважно себя чувствую, — бормочу тихо и обнимаю его.

Прижимаюсь к родной спине щекой и слушаю его шумное дыхание.

— Так может я смогу тебя вылечить? — не игриво, а сухо бросает он.

— Давай попробуем, — соглашаюсь я.

Тёма поворачивается ко мне и перехватывает мои запястья. Целует в щеку, потом в шею. Нежно обнимает. Скользит по бедрам и талии. Потом медленно задирает водолазку почти до самой груди.

Молча расстёгивает мне брюки. И вот момент. Я прислушиваюсь к себе. И понимаю.

Все изменилось…

Вдруг мы оба отчётливо слышим, как входные двери открываются, а потом с грохотом закрываются.

— Артём, это мы! Ой, у нас Танечка дома. Таня, Таня!

— Отец с мамой вернулись. Не в тему. Не получилось тебя вылечить. На самом интересном оборвали, — усмехается.

— В другой раз, — улыбаюсь ему.

— Артём, Таня, вы где? — требовательно зовёт его мама Анжела Валерьевна.

— Идём! — почти хором отзываемся.

Тёма быстро чмокает в губы и помогает поправить водолазку. Я застегиваю брюки.

— Пошли, поздороваешься.

— Пошли, — вздыхаю, ощущая предательское покалывание в грудной клетке.

Наша близость к счастью или к сожалению не состоялась. Я не готова понять. Наверное, слишком трусливая для этого. Мне трудно это принять. Трудно поверить в то что сейчас происходит.

Всегда. Да я всю жизнь с ним. Я много раз представляла, как он наденет на безымянный палец золотое колечко, как мы будем счастливы. Я даже представляла сколько у нас будет детей. А сейчас? Сейчас все это растворяется в безумном водовороте разрывающих душу чувств, увы чувств в другому парню. Не к нему. Как такое вообще может быть?

Я вроде бы хочу. Все так же люблю. Только теперь какая-то любовь эта не такая яркая что ли. Такая обычная, привычная. Не интересная. Дура я!

Разве любовь может быть интересной? Она либо есть либо ее нет. Неужели какой-то один чертов поцелуй способен разрушить нашу любовь?