Дождь в твоих ладонях
Шрифт:
— Время ещё детсадовское. Пошли, чаем угостишь. Я ненадолго, а потом домой поеду.
— Пошли, — соглашаюсь криво улыбнувшись и вспоминая того, кого ой как не следует вспоминать.
Мы снова болтаем о том о сём и уже в более быстром темпе добираемся до дома.
У калитки сердце начинает стучать сильнее. Я волнуюсь от того, что могу столкнуться с Демидом. Хотя есть надежда, что мы незаметно прошмыгнем ко мне в комнату и тихо посидим. Может, его вообще нет дома? Посмотрев в окна, я замечаю лишь тусклый свет в комнате
— Кстати помнишь ту юбку, которую видели недавно в «Айс-фешн»? — беззаботно спрашивает Катя, топая ногами, чтобы стряхнуть лишний снег.
— Черную кожаную?
— Да, да, ее.
— Помню.
— Так вот. Все же решила ее купить. Пойду в ней на Новый год в клуб. А ты решила, в чем будет справлять?
— М… Да, наверное, в платье. Ну то которое золотистого цвета.
— Мое любимое?
— Да.
— Молодец. Танька, оно тебе очень идёт. Как принцесса в нем.
— Спасибо.
Я открываю входную дверь, и мы с Катей заходим в дом.
Тихо. В прихожей никого нет.
— Гости ушли. Вот и хорошо, можем спокойно налить себе чай. Проходи.
В прочем особое приглашение ей не требуется. Она сама уже переступает порог и начинает раздеваться. Я тоже снимаю куртку и ботинки.
Мы проходим в кухню. Катька плюхается на диванчик и облокачивается на спинку.
— Как хорошо, как тепленько у вас. Замёрзла как собака, — вздыхает она.
— Сейчас ещё чай налью. Так вообще согреемся.
— Ну где твой этот Питерский? Где он? — спрашивает ни фига не тихо подруга.
— Тише ты, — шикаю на нее.
Вдруг наверху слышится характерный звук открывающейся двери и скрип пола. Мы тут же замолкаем.
— Это он? — одними губами, как рыба спрашивает Катька и показывает пальцем на потолок.
Я поджимаю губы и киваю. Это Демид. И он идёт к нам.
Подруга тут же меняет положение тела из расслабленного в собранное. Взлохмачивает кудрявые волосы, выпрямляет спину и натягивает на лицо ми-мишную улыбку.
Смотрю на лестницу. Парень спускается и поворачивает к нам. Увидев меня, он чуть улыбается. Я успеваю покраснеть прежде чем он шокирует меня. Розанов резко переводит взгляд на Смирнову.
ЧТО? Какого хрена? Он смотрит на нее? Секунду назад я была уверена, что он будет снова клеить МЕНЯ! Меня! Но не Катьку! Что он делает…
Я в ступоре наблюдаю за ним.
Приближаясь Демид заинтересованно осматривает ее. Уж мне ли не знать этот красноречивый взгляд… Даже на расстоянии я понимаю, что он оценивает ее фигуру. А на меня больше не глядит, словно меня здесь нет.
Бабник чертов! Что он задумал?
Ставлю чайник и достаю две кружки, стараясь максимально расслабиться и не показывать предательскую нервозность.
— Приятного вечера, дамы! Можно?
— Привет. Конечно, можно, — отвечает первая
Так и хочется воскликнуть: — «Эй, потише там, это вообще-то дом Зои Никитичны»
Естественно я молчу, крепче сжав челюсти. Даже не могу поздороваться. Боковым зрением смотрю на них. Демид видимо интересовался можно ли присесть на диван, а Катька, конечно, согласилась. И теперь они сидят рядом, как парочка Твикс. Он смотрит на нее, а она на него. Картина маслом. Занавес.
— Какие оказывается у тебя красивые подруги, Тань. Познакомишь? Не терпится узнать её имя, — обращается нагло ко мне.
Я не верю в то, что я это слышу. Неужели он решил… Решил переключиться на мою подругу? Так легко и быстро.
Я медленно поворачиваюсь к ним и глупо улыбаюсь, стараясь замаскировать сковавшую сердце боль. Мышцы на ногах почему-то сильно сводит, в голову ударяет неприятное чувство. Нет, его к сожалению ни с чем не спутать… Ревность! Это злая ревность!
— Да, с радостью. Это Катя, моя лучшая подруга. Катя, а это Демид. Внук Зои Никитичны. Приехал на зимние каникулы, — пытаюсь поймать его взор, но тщетно. Он по самые помидоры увлечен Смирновой.
Сейчас например нахально разглядывает ее стройные открытые ноги. И Катька как чувствовала, напялила юбку покороче.
— Прошу любить и жаловать, — добавляю громче, чтобы привлечь к себе внимание.
— Приятно познакомится, Демид, — мурлычет изголодавшаяся по мужскому вниманию Катька.
— И мне. Очень-очень приятно. Ты сделала мой день лучше своим появлением в доме. Я уже думал придется киснуть в одиночестве весь вечер. Девчонки, не против, если я с вами немного посижу?
— Конечно она не против ну что за вопросы? Да, Лисенок?
Катька, да помолчи ты. Против! Я против. И откуда это прозвище лохматое взялось? Так меня уже давно никто не называл. Какая я к черту Лисенок?
Это было на первом курсе и то неправда.
Мое молчание расценивается как согласие и парочка продолжает милую беседу.
Я наливаю чай. Дрожащими руками достаю хлеб из пакета для бутиков. И одна булочка выскальзывает из рук и падает на пол. Черт! Неуклюжая я. Ну почему именно сейчас ей суждено было упасть?
— Да что б тебя! — ворчу на злосчастную булку и наклоняюсь чтобы поднять ее.
— Помочь Тань? — Катька начинает суетливо щебетать.
— Да нет, спасибо. Все отлично!
Все просто шикардос, твою мать!
— Какие забавные кудряшки, настоящие? — с низкой хрипотцой спрашивает Демид.
— Настоящие, — с гордостью отвечает Катька.
— Класс. Очень круто. Честно, никогда не видел таких красивых завитушек. Теперь они мне будут сниться.
— Да ладно? — смеётся Катька искренне.
Я с остервенением намазываю на хлеб масло и продолжаю греть уши.