Дождь Забвения
Шрифт:
– Кажется, структура ремонтирует себя. Сразу после применения «коктейля Молотова» диаметр отверстия превышал сотню километров.
– А теперь?
– Чуть меньше ста. Может, эти данные ничего не значат сами по себе, поскольку сейчас трудно с точностью определить координаты краев, но я подумал, что стоит привлечь ваше внимание.
– Присматривай за дырой, – посоветовала Ожье. – Не хватало еще, чтобы она закрылась, пока мы внутри.
– Думаю, вскоре мы сможем точно установить скорость закрытия, – сообщил Тунгуска.
– Ну так добейся от движков максимальной тяги, чтобы мы сделали дело и благополучно
Весь следующий час они шли на полном ходу вглубь АБО, следуя за локаторным откликом от шаттла Ниагары. Предложения переговоров остались без ответа, хотя Тунгуска неустанно пробовал связаться и обещал, что примет любые условия, лишь бы «серебряный дождь» не оказался в атмосфере. От преследуемого корабля не пришло даже уведомление о принятии сигналов.
Хотя ситуация была по-настоящему отчаянной, Ожье не могла отделаться от мыслей о том, каково это – жить внутри сферы, видеть фальшивую Вселенную с Земли, не знавшей ядерного оружия, надвигающейся климатической катастрофы и Нанокоста. При взгляде на планету хотелось плакать. Что сравнится с удивительной красотой маленького синего мира, хрупкого, как невесомое крыло бабочки, – и потому невыразимо, щемяще прекрасного?
Земля-2 находилась точно в геометрическом центре АБО. По орбите вокруг нее обращалась – или имитировала обращение в соответствии с законами небесной механики – копия Луны. Наверное, ее запечатлели на том же «квантовом снимке», что и Землю, но это еще требовалось проверить детальным исследованием. Луна тоже может оказаться фальшивкой. Для обмана наблюдателей хватит имитации обращенной к Земле поверхности да еще массы, вызывающей приливы и отливы. А вот вклад Солнца в приливы и отливы наверняка смоделировали куда более изощренным образом, поместив невидимый с Земли дополнительный спутник или как-то иначе манипулируя с силами тяготения. Ведь Солнца в АБО не было – лишь плоский желто-золотой диск на внутренней поверхности, испускающий свет нужной температуры и спектрального состава. Убедительно Солнце выглядело лишь с Земли-2, а глазам летящих на корабле оно казалось искаженным – вытянутым и изогнутым.
– Вот и ваш источник излучения со спектром Солнца, – сказала Ожье. – Это его свет мы видели выходящим из дыры. Как думаете, скоро соотечественники Флойда раскроют обман?
– Даже не летая в космос, через пару десятилетий они стали бы замечать странности, – ответил Тунгуска. – На Земле-Один люди много усилий приложили для измерения точной формы Солнца, поскольку разные космологические модели представляли ее по-разному. Если такой же интерес возникнет и здесь, обман раскроется быстро.
– Или родится новая космологическая модель, – добавила Ожье.
– Возможно.
– В любом случае наука на Земле-Два еще не достигла уровня нашего тысяча девятьсот пятьдесят девятого года.
– Но у нее был шанс скоро нагнать – и доставить неприятности тем, кто захотел бы совершить нечто вроде совершаемого сейчас Ниагарой.
– То есть манипуляторы на Земле-Два провели очень тонкую операцию. Сумели подавить Вторую мировую войну до того, как она стала по-настоящему мировой. Не дали развиться науке. А главное – они все еще там, внизу.
– Думаешь, стоит их искать? – спросил Тунгуска.
– Конечно. Они должны заплатить по счетам!
– Ожье, они прекратили войну, которая в нашем мире унесла десятки миллионов жизней. Предотвратили холокост, русский фронт, Хиросиму и Нагасаки.
– Тунгуска, они не по доброте душевной это делали. Война мешала плану глобального геноцида. И за этот план кто-то должен понести наказание!
– Надеюсь, тебя утешит то, что мы почти на дистанции выстрела. Шаттлу придется затормозить для вхождения в атмосферу. Если выпустить споры на такой скорости, их не спасет даже жаропрочное покрытие. Наши пушки откроют огонь через три минуты – при условии, что ситуация не изменится внезапно.
– А как насчет обещанных ракет? – спросила Ожье.
– Почти готовы. Пожалуйста, немного терпения. Что же касается другой проблемы… – Тунгуска замялся.
– Ты о чем?
– О затягивании дыры. Я внимательно наблюдаю за ней и уже могу утверждать определенно…
– У нас будет время, чтобы выбраться наружу?
– Да… Конечно, если…
– Если что? Только не говори, что нам нужно беспокоиться о чем-то еще, кроме дыры и «дождя»!
– Хорошо, я не буду про двигатель.
Тунгуска сдержал обещание. Через две минуты Ожье ощутила, как корабль слегка повернулся, нацеливая лучевые орудия. Те взяли цель и дали очереди импульсов – и Верити почувствовала, как в трюмах содрогаются, вновь наполняясь энергией, громадные аккумуляторы.
– Как долго мы можем стрелять с такой же интенсивностью?
– Сколько угодно. Энергия – не проблема.
Экипаж шаттла явно предвидел атаку – как сказал Тунгуска, такое невозможно не предугадать, – но у малого судна защита была слаба. Оно могло отбрасывать отражающие слои корпуса, рассеивать пушечные импульсы, резко менять курс, затрудняя наводку на яркое пламя выхлопа, теперь обращенное в другую сторону, но все еще видимое на фоне Земли-2 и внутренней оболочки АБО. Но с каждым маневром сокращалась дистанция между противниками, набранная шаттлом с таким трудом. Перед его пилотом стояла нелегкая задача.
– Что бы Ниагара ни делал, он в конечном счете проиграет, – бодро пообещал Тунгуска. – Симуляции показывают: мы его перехватим, прежде чем он успеет выпустить споры в атмосферу.
Но в безапелляционной уверенности этого утверждения был нечто такое, отчего у Ожье мороз пошел по коже.
А через секунду отказал реактор.
Расстояние до шаттла вдруг увеличилось. Двигатель задергался, надсадно завыл – и вырубился. Амортизационная оболочка сделала все, чтобы смягчить внезапную пропажу ускорения, но в глазах у Ожье пару раз потемнело. Кровь в мозгу тяжело заплескалась, словно помои в ведре.
– Тунгуска… – еле выговорила Верити, – может, ты передумал… насчет перехвата?
Корабль дрейфовал. Реактор полностью отключился, заглушенный аварийными системами до того, как нестабильности разорвали бы саму ткань пространства-времени.
Спустя несколько минут вялым ручейком потекли оценки ситуации. Системы диагностики сообщали: двигатель можно отремонтировать, отказали лишь временные приспособления, поставленные с целью предотвратить наихудшие воздействия ракетной атаки. Но потребуется много часов, чтобы добиться скромного ускорения в одно g.