Дождь Забвения

Рейнольдс Аластер

Может, и так. Никто не имел ни малейшего понятия о том, откуда взялось сырье для АБО. Не исключено, что в этом углу космоса когда-то дрейфовала планетная система со звездой, разобранная ради создания тонкой прочной оболочки. А возможно, необходимые энергия и масса были извлечены из пустоты путем применения развитой версии того же эффекта, какой люди использовали в капельных двигателях.

Ожье глянула на Флойда. Интересно, как он воспринимает все это?

– Знаешь, не многим посчастливилось увидеть подобное, – осторожно произнесла

она.

– Я вполне смог бы прожить и без такого везения, – проворчал он. – Почему-то мне нравилось считать небо настоящим. И солнце со звездами тоже.

– Твой мир вполне настоящий. И ты настоящий. Остальное не важно.

– Локаторы поймали сигнал, – сообщил Тунгуска, не скрывая волнения. – Вероятно, Ниагара.

– Это от его корабля? – спросила Ожье.

– Нет. Слишком далеко. Движущееся пятно повышенной яркости на поверхности АБО. Наверное, отражение света его сопел. Конечно, он пытается скрыть струю, но это слишком сложно, если необходимо маневрировать.

– Напомни-ка, у нас еще остались ракеты? – попросила Ожье.

– Ни одной. Я дал задание мастерской изготовить еще, но пока ресурсы задействованы для ремонта двигателя. Придется довольствоваться пучковым оружием.

– А мы на дистанции выстрела?

– Для того нужно еще немало пролететь.

– И сможем приблизиться?

– Не сможем, если Ниагара не сойдет с нынешнего курса и не уменьшит скорость. Но движение пятна говорит о том, что он замедляется относительно АБО.

– Зачем? – удивился Флойд.

– Надо думать, хочет применить «коктейль Молотова», – объяснил Тунгуска.

– Надо врезать ему до того, как размахнется!

– Флойд, ты уверен? Если реактор на антивеществе не проделает дыру в АБО, ты не сможешь вернуться домой.

– Да рвите его в клочья, и все! О моем возвращении после подумаем. Пару часов назад я не был уверен, что доживу до такого выбора.

– Никто из нас не был уверен. – Тунгуска хмурился: в его разуме бушевали потоки информации. – А вот это существенно! – Он посмотрел на замерших в ожидании Флойда и Ожье. – Судя по новым данным, у отражения два источника.

– То есть выхлопов два? – недоуменно спросила Ожье.

– Да, но далеко разнесенных. Они не могут принадлежать одному кораблю. Похоже, от большего отделился меньший. Сейчас должны прибыть надежные результаты локации… – Тунгуска прижал палец к виску.

– Вполне осмысленно, – прокомментировала Ожье. – Ведь его главный корабль достаточно велик, чтобы нести «коктейль Молотова»?

– Ну да.

– Наверное, Ниагара хочет вогнать его в стену АБО как таран. Слишком хлопотно извлекать рабочую зону реактора с антивеществом, тем более что система доставки уже есть и готова. – Ожье подалась вперед, не обращая внимания на боль в спине. – А второе судно – шаттл, которому достаточно всего лишь долететь до Земли-Два.

– «Серебряный дождь» на нем, – подытожил Тунгуска.

– И Ниагара, – добавила Ожье.

Тунгуска

закрыл глаза, отгораживаясь от помех реального мира:

– Я вижу и шаттл, и материнский корабль. Шаттл отдаляется на полной тяге от корабля-матки.

– Хочет уйти как можно дальше от места будущего взрыва, – предположила Ожье.

Тунгуска кивнул, не открывая глаз.

– Надеюсь, вы последуете его примеру? – поинтересовался Флойд.

– А как у нас с дистанцией выстрела? – добавила Ожье.

– Пока никак. Поверь, самому хочется нажать на кнопку, аж палец зудит.

Оставалось лишь ждать, когда сократится расстояние между ними и врагом. Данные локации прояснили картину происходящего. Сомнений не осталось: от большого корабля отделился малый и большой на предельной тяге, не жалея своего реактора, пошел к поверхности АБО. Избыточная радиация от перегруженного двигателя давала яркий образ. За судном было легко следить даже с такого расстояния. Часом раньше оно шло параллельно поверхности, а теперь изменило курс и ускорялось под прямым углом к ней.

– Мы не сможем его остановить! – воскликнула в отчаянии Ожье. – Что бы мы ни делали, адская машина обязательно врежется!

– Но разве тебе не любопытно, что произойдет при столкновении? – осведомился Тунгуска, на взгляд Ожье слишком уж игриво.

– Обойдусь и без таких познаний!

Тунгуска открыл глаза:

– Сообщение от систем реактора: можно увеличить ускорение до пяти g. Больше пока не стоит, не нужно рисковать зря. Амортизационные контейнеры не понадобятся, хотя, возможно, кораблю придется обездвижить нас.

– Да пожалуйста, – разрешила Ожье.

Стены и пол задрожали – и поглотили людей.

В темных объятиях корабля было покойно и сонно; казалось, время то мчится стремглав, то течет густым сиропом. Ожье думала о том, каково сейчас Флойду, в чьей голове не гнездились сверкающие микромашины. Что он думает, находясь так близко от родины и зная о страшной опасности, грозящей его миру?

– По моим оценкам, столкновение произойдет через пятьдесят секунд, – сообщил Тунгуска. – Я переключаюсь на сенсоры, чья потеря для нас несущественна, и закрываю обычные каналы. Никто раньше не видел взрыва реактора на антивеществе так близко. Непонятно, какова будет реакция АБО на удар.

– Насколько близок шаттл к точке столкновения? – спросила Ожье.

– Вдвое ближе, чем мы. Если Ниагара хочет выжить, ему нужна солидная защита. Тридцать секунд.

– А можно без обратного отсчета? – попросила Ожье, напрягаясь. – Просто скажи нам, когда все кончится, живы мы или нет.

Тунгуска уверял, что сквозь барьеры и экраны не проникнет ничего ощутимого, но Ожье все-таки почувствовала призрачное эхо разрыва, долгое, растянутое, будто далекий раскат грома.

– «Коктейль Молотова» взорвался, – сообщил Тунгуска. – И мы, как можно с легкостью убедиться, живы.