Дракоморте
Шрифт:
Какая ирония. Не хочет ли мироздание сказать, что точно так же Юльдра не способен открыть другим величие отца-солнца, свет и силу которого так ясно ощущает сам?
За плечом как будто встрепенулась и вздохнуло что-то. Краем глаза Юльдра уловил позади движение — сгорбленная тень мелькнула и пропала, рассеялась в дрожащем свете лампы.
Нет. Прочь, упаднические мысли! Разве люди и котули старолесья не пожелали принять веру в отца-солнце? Храм непременно вернётся в эти края, вернётся полноценно, снова обоснуется в своей исконной обители, возродит своё былое величие, заложенное в камень храмовой
Жрица захрипела, заметалась.
Юльдра стиснул её руку, снова и снова пытаясь нащупать нитку сознания женщины, отыскать способ поделиться с ней жизненной силой.
Эта жрица присоединилась к Храму недавно, во время перехода от гор Такарона к Старому Лесу через череду людских поселений.
Юльдра даже не помнил её имени.
***
Илидор не чувствовал усталости после полдня работы и не отказался бы отчистить ещё пару-тройку противней. Тело возражало против безделья и просило передать голове, что оно требует действий, а раз уж ему в этом лесу нельзя летать и петь — тело настаивает, чтобы дракон изыскивал какие-нибудь другие способы напрягаться, метаться, заигрывать с собственной прочностью и выливать в мир эмоции.
И тут, на свою беду, на Илидора почти выпрыгнул давешний котуль, который полдня таскался за девицами, которые таскались за Илидором.
— Чему это ты скалишься? — прошипел котуль. Его губы дёргались, обнажая сразу и верхние, и нижние клыки, и светло-розовые, не по-человечески гладкие дёсны. — Чему ты скалишься, чужа-ук? Что на нашей земле выглядит таким смешны-ум?
— Ты, — обрадовался Илидор и засиял приветливейшей из улыбок. — Ты сегодня весь день выглядишь просто охренительно смешным! Никогда ещё котик не бегал за мной как собачка и не пытался при этом прикидываться ветошью!
Котуль опасно прищурил прозрачно-зелёные глаза и вдруг рухнул на четвереньки, прижав уши к голове, ощерился и громко зашипел. Человек в такой позе смотрелся бы глупо и забавно, но котуль выглядел не как стоящий на четвереньках обычный мужчина — а как огромный кот, изготовившийся к атаке. Каким-то диким образом сместились и округло выгнулись его бёдра, съехали к бокам, вывернулись колени, прикрывая живот. Хвост заходил ходуном, словно у собаки, которая счастлива видеть хозяина.
— Как ты это сделал? — восторженно выдохнул дракон.
Котуль издал бешеное «Мра-ау!» и сиганул на него. Илидор увернулся — лишь шерстяной бок слегка задел его плечо. Хлопнули крылья, помогая дракону восстановить равновесие. Девицы-котули истошно завизжали — как визжат от испуга обычные человеческие девчонки.
— Эй ты, дурацкая меховая…
— Илидор!
Дракон обернулся на голос и тут же нашёл себя распластанным на земле, придавленным котулем, со звенящим от удара затылком. Недолго думая, стиснул мёртвой хваткой горло этой бешеной кошки, а бешеная кошка сильнее вцепилась в плечи дракона ногтями, чего тот вообще не заметил, и в бёдра — когтями задних лап, что оказалось зверски больно.
— Илидор!
Краем глаза увидев над собой серо-сиреневую
Котуль бился под Илидором, кашлял, сучил ногами, силился оторвать его руки от своего горла — дракон этого не видел и не понимал. Он смотрел в клубистый туман и чувствовал только горло врага, которое стискивали его пальцы. На краю слышимости ушей дракона достигал тонкий девичий визг.
— Илидор! — вспорол туманную дымку рявк Йеруша, а потом Найло отвесил дракону размашистый подзатыльник, и дракона выдернуло обратно в реальность.
Он сделал два быстрых вдоха сквозь зубы, слегка ослабил хватку на горле котуля, у которого уже глаза начали лезть из орбит и язык завернулся беспомощным колечком.
Йеруш свалился на колени прямо в пыль рядом с Илидором, обхватил одной рукой его плечи, другой рукой больно впился в предплечье и выдохнул в ухо сквозь зубы:
— Ты какой бзыри творишь, ёрпыльный друг Храма?
Илидор ещё ослабил хватку на горле котуля. Несколько мгновений дракон внимательно слушал шум в ушах и чувствовал, как жар медленно заливает его щёки, шею и спину. Потом медленно огляделся и обнаружил, что вокруг стоит десятка полтора ошалевших, раззявивших пасти котулей. Столь же неспешно Илидор осознал себя сидящим в пыли посреди прайда верхом на котуле и всерьёз пытающимся его придушить, — себя не просто-дракона-Илидора, а себя вроде-бы-человека-храмовника.
Пальцы начало сводить судорогой.
— Так, ну-ка медленно, — шептал ему на ухо Йеруш, — медленно и печально отпусти зверушку, тупой дракон. Хорошо. Вставай с него. Давай, поднимайся, держись за меня и делай вид, что тебе от него очень досталось. Можешь похромать на две ноги сразу, это малахольное животное порвало тебе штаны и шкуру.
Дракон с удивлением посмотрел на свои ноги. Штаны над коленями правда оказались порваны, под разрывами вспухали длинные толстые ссадины, набрякшие кровью. Несколько кровавых пятен размазалось по штанам. Котуль лежал на земле, пучил глаза и ощупывал горло.
— Давай, Илидор, — шипел Йеруш, притворяясь, что поддерживает шатающегося дракона, — не рычи. Изобрази пострадавшего.
— Ладно, — вдруг согласился Илидор, повис на Йеруше уже всерьёз, едва не уложив того рядом с котулем, и довольно натурально возопил: — Моя нога! Нога! Я не чувствую её, она немеет, она холодеет, она сейчас отвалится!
— О-о-о! — из окружающих место потасовки котулей отделился пушистый серый шар в красно-буром платье — Яи. — Ньють, бессовестный, чуть не убил котёночка! Как ты ведёшь себя с гостем, бесстыжий злобный Ньють? Что скажет вожак, если узнает о твоём поведении?! Вожак скажет: Ньють, прайд не гордится своим сыном сегодня!