Дракон, да не тот
Шрифт:
– Получилось! – я ошалело смотрел на свою обожжённую и стремительно покрывавшуюся волдырями ладонь. – Онмунд, получилось!..
– А ты не верил?
– Нет. У меня… в моей семье не было магов. Я думал – я не способен к магии.
– Все способны к магии, - успокоил он меня. – Ну, почти все, - поправился он. – Среди орков только встречаются совершенно без маны, но ты ведь не орк, поэтому у тебя должно было получиться рано или поздно.
Он достал из сумки флакон из красного стекла, откупорил и протянул мне:
– Смажь ладонь. У тебя ерунда, некоторые начинают изнутри гореть, вот это к смерти может привести. Смазал? Давай назад флакон и продолжим…
==========
Высокий Хротгар поражал воображение: мрачная, величественная, массивная крепость, среди снегов и скал, прилепившаяся над бездонной пропастью, настолько органически вписывалась в окружающий пейзаж, что казалось, что она растёт из горы. Время уже было вечернее, на тёмно-синем небе высыпали первые звёзды, завывал ветер, неся с собой сдуваемый со скал колючий снег. Вся окружающая природа навевала ощущение одиночества, потерянности среди бесконечных скал и снегов, а Высокий Хротгар возвышался впереди, обещая крышу над головой, тепло и уют. Трое паломников, шедших с нами, упали ниц и начали бормотать молитвы. Климмек, который обычно доставлял из Айварстеда в монастырь продукты, дрова и бытовые вещи, и который сейчас тоже поднимался с нами, ведя с собой двух груженых яков, с привычным терпением ждал, когда паломники закончат молиться. Я же, пользуясь случаем, присел на камень отдохнуть.
Подъём был тяжёлым и занял почти весь день. Климмек ворчал, что мы его задерживаем, мол, он поднимается на гору всего за полдня. Я охотно ему верил, но я не был настолько натренирован, чтобы бегом взбираться на вершину пятитысячника – высоты Глотки мира, местные, конечно, не знали, но по моим прикидкам в ней было не меньше пяти тысяч метров. Подъём шёл по серпантину и не был бы особо тяжёлым, если бы на высоте около трёх тысяч не стала ощущаться нехватка кислорода – появились одышка и головная боль, сердце колотилось, в ушах периодически начинало шуметь, ноги, которые и так болели от длительного подъёма, стали отказывать. В результате этого скорость передвижения нашей небольшой группы ещё уменьшилась, Климмек начал ворчать громче, а Лидия забрала у меня мой вещмешок. Она на полном серьёзе предлагала и меня к себе на плечи закинуть, но моего самолюбия на такую наглость не хватило.
Высокий Хротгар встретил нас тёмным мрачным холлом, освещённым лишь неверным красноватым светом очага у лестницы, ведущей куда-то наверх, запахом дыма, подгоревшей каши и каких-то благовоний. Нам навстречу вышел бородатый старец довольно крепкого телосложения, одетый в какое-то тёмно-серое одеяние, дружелюбно приветствовал нас и предложил погреться у очага, пока послушники не подготовят для нас кельи.
– Подождите, - остановил я его, когда он хотел развернуться и уйти. – Послушайте… э-э… извините. Мне нужен старец Арнгейр. У меня письмо от ярла Вайтрана.
– Я старец Арнгейр, - мягко улыбнулся старик. – И что же хочет от меня ярл Балгрууф?
– Вот письмо, - я торопливо вытащил из внутреннего кармана меховой куртки письмо и протянул его старцу. – Там… всё написано.
Пока он читал – прямо здесь, наклонившись к очагу – я стоял около огня, грелся и никак не мог согреться. Ног я уже не чувствовал, вернее, чувствовал их как две ватные опухшие колонны. Кислорода не хватало, дышать приходилось часто, а от малейшего движения пульс начинал зашкаливать. Ел я последний раз на дневном привале, и это был кусок замёрзшего пшеничного хлеба и такого же замёрзшего мяса, и поэтому горячая подгоревшая овсяная каша, сваренная на воде, которую нам вынесли послушники, показалась мне королевским блюдом. Только её оказалось мало – старцам такого количества,
– Это ты Фьодор? – улыбнулся мне Арнгейр, закончив читать.
Я кивнул, вгрызаясь в кусок хлеба с мясом, который я выудил из вещевого мешка. Интересно, здесь вода есть, или нужно идти за снегом и растапливать его?
– Я думаю, - сказал он, - сегодня уже поздно для таких серьёзных разговоров. Лучше поговорить завтра, а сегодня ты отдохни с дороги. Послушники уже приготовили вам кельи. Но я могу сказать тебе одно: обучать Голосу драконорождённого – это честь для нас.
И здесь честь… В этом мире, похоже, никуда без неё…
– Я не могу быть драконорождённым, - без надежды, что мне поверят, возразил я.
– Это ошибка.
– Фьодор, - улыбнулся старец, - давай побеседуем об этом завтра.
Можно подумать, завтра что-то изменится. Разве что прибежит ярл Ульфрик и заявит, что он довакин и хочет сам убивать драконов.
Немолодой послушник проводил нас с Лидией в нашу келью. Она была крошечной, на две каменные койки, накрытые несколькими шкурами, и один грубо сколоченный деревянный комод. Узкое окно-бойница было забрано снаружи деревянными ставнями, сквозь щели в которых задувал ветер. У двери стояла каменная чаша с тлеющими углями, которые комнату не грели совершенно, и я не был даже уверен, что в комнате была плюсовая температура. По ощущениям всё же минус.
Я сел на койку и принялся стаскивать сапоги, хотя сначала на полном серьёзе собирался спать в них – теплее. Портянки размотал, стряхнул, убедился, что они сухие, и намотал на ноги опять. Куртку и верхние штаны пришлось снять, потому что снег, налипший на них на улице, в тепле растаял, и мех был влажным. Потом Лидия помогла мне упаковаться в мой спальник, накрыла сверху шкурой, и меня практически сразу сморил сон. Я успел только задаться вопросом, сколько же длится обучение драконьему языку. Вряд ли недельку-другую – за столько никакой язык не выучишь, а за месяц и больше я же сдохну тут!..
***
Утро счастья не принесло. Мало того, что я замёрз ночью, сумев поспать всего пару часов, так и на завтрак была лишь маленькая чашечка заваренной пшеничной муки с небольшим ломтем солёного мяса. Послушник, правда, увидев моё выражение лица, доложил мне ещё одну ложку затирки – так, вроде, это блюдо называется, - но эта ложка погоды не делала. В результате на встречу с Арнгейром в его келью я пришёл замёрзший, не выспавшийся и голодный.
– Фьодор, - усадив меня в каменное неудобное кресло, Арнгейр сразу взял быка за рога, - прежде чем начать обучать тебя Пути Голоса, я хочу спросить тебя – почему ты считаешь, что ты не можешь быть драконорождённым?
Ну вот как объяснить ему, что я из другого мира, а в моём мире драконы за порождением людей замечены не были? Да и вообще замечены не были.
– Я… э-э… ничего не чувствовал, когда… ну… поглощал душу.
– Почему ты решил, что ты должен был что-то чувствовать?
Эх, почему я не догадался продумать аргументы в пользу того, что я простой смертный, загодя? Глядишь, выдал бы сейчас весь список, и меня бы сразу отправили домой. В смысле, на все четыре стороны.
– Фьодор, - Арнгейр оставил эту тему, - язык драконов – это истинный язык. Язык вечности. Если на драконьем языке правильно сказать, к примеру, слово «огонь», то вспыхнет огонь. И научиться правильно произносить слова драконьего языка – это и есть постичь Путь Голоса. Вернее, один из аспектов Пути Голоса.