Дракон и Освободитель
Шрифт:
Что, если бы они действительно смогли уничтожить флот?
И если это так, то что они с Джеком смогут сделать перед лицом такой силы? Смогут ли они подобраться достаточно близко, чтобы сделать что-нибудь, не говоря уже о том, чтобы сделать достаточно, чтобы изменить ситуацию?
Вероятно, нет. Почти наверняка их обнаружат, идентифицируют и убьют задолго до того, как они подойдут достаточно близко к нападающим, чтобы использовать оружие их нового патрульного корабля.
Но была и альтернатива… ведь теперь Дрейкос знал, что К’да на кораблях
Фуки с Ро Скорви тоже были К’да, по крови. Опыт Таним показал, что они могут быть К’да по сердцу и разуму.
Но они никогда не смогут стать настоящими К’да, если кто-то не научит их истории и наследию их народа. Дрейкос мог бы стать таким учителем. И разве это не было бы лучшим использованием его жизни — и жизни Джека — чем бесполезно идти навстречу смерти?
Это был убедительный аргумент. Ужасно убедительный аргумент, и за эти четыре долгих дня Дрейкос провёл много часов, противостоя ему.
Но в конце концов не осталось никаких сомнений в том, что он должен был сделать. Элисон и Таним оказались в ловушке на борту “Advocatus Diaboli”, и никто, кроме Джека и Дрейкоса, не стоял между ними и их смертью. Независимо от того, выиграет Дрейкос или проиграет — будет он жить или умрёт, — воинская этика К’да требовала, чтобы он приложил все возможные усилия для их спасения.
К тому же, как он мог претендовать на то, чтобы учить Фуки тому, что значит быть К’да, если он сам провалит это последнее испытание?
К тому моменту, когда таймер “ECHO” протрещал своё десятиминутное предупреждение, Дрейкос вновь обрёл покой. Через пятнадцать минут он вполне мог умереть, а вместе с ним и его носитель. Но он умрёт с честью, сделав всё возможное, чтобы защитить тех, кто доверился ему.
Он умрёт поэтом-войном К’да.
— Дрейкос? Голос Джека долетел по коридору из кабины пилота. — Давай, приятель. Пора подниматься на борт.
— Иду, — отозвался Дрейкос, окончательно проверяя управление в выбранном им оружейном блистере. Джек хотел, чтобы они были вместе, когда корабль выйдет из “ECHO”, но при первых признаках опасности Дрейкос поспешит вернуться сюда, где он сможет управлять оружием патрульного корабля.
Если им с Джеком суждено погибнуть, Дрейкос намеревался по крайней мере забрать с собой как можно больше врагов.
Он добрался до кабины, когда таймер “ECHO” отсчитывал последние двадцать секунд. — Давай, давай, — сказал Джек, протягивая руку назад.
Дрейкос положил лапу на ладонь Джека и скользнул вверх по руке под лётный костюм “Malison Ring”, который мальчик позаимствовал у Чиггерса. — У тебя есть план атаки? подумал он, устраиваясь на своем обычном месте.
— Нет, но у меня есть план без атаки, — ответил Джек. Смотри и учись, симби.
Обратный отсчёт достиг нуля. Джек коснулся переключателя “ECHO”, и мерцающее голубое небо гиперпространства снова стало чёрным, усыпанным звёздами.
Там, перед ними, по фронту находились ударные силы Неверлина.
Дрейкос
Сбоку находился большой военно-транспортный корабль, вероятно, тот самый, на котором Неверлин доставил сюда с Брум-а-дум три сотни Бруммганов. Рядом с ним находился корабль-заправщик, и Дрейкос мог видеть, как одиннадцать патрульных кораблей “КК-29” с Бентре сгрудились вокруг него, словно птенцы, собравшиеся у матери к обеду.
И был ещё один корабль, дрейфующий в нескольких сотнях футов от “Advocatus Diaboli”. Большой и мучительно знакомый корабль.
Это был “Gatekeeper” — Привратник. Один из четырёх кораблей передового отряда Дрейкоса.
Джек, очевидно, заметил его в то же время, что и Дрейкос. — Боже, испуганная мысль мальчика эхом отозвалась в голове Дрейкоса. — Это один из кораблей вашей передовой группы?
— Так и есть, — мрачно ответил Дрейкос. Внезапно стратегия Неверлина стала ясной, как холодный вакуум космоса.
— Эй, эй, притормози, приятель, — запротестовал Джек, вклиниваясь во внезапный шквал мыслей и догадок Дрейкоса. — Ты что-то говорил о ловушке?
— Извини, — извинился Дрейкос, заставляя поток своих мыслей замедлиться. Их телепатическая связь работала только в том случае, если они с Джеком думали обращаясь друг к другу. Другие мысли можно было уловить, но только в виде невнятного и отвлекающего гула. — Да, это ловушка. Но не на нас. Ты видишь все эти повреждения корпуса, особенно в носовой части?
— Да, — ответил Джек с озадаченным видом. Я и не думал, что команда Неверлина так сильно по вам била.
— Это не так, — ответил Дрейкос. Этот дополнительный урон получен после атаки у Йота Клестис.
Он ощутил внезапную вспышку понимания Джека. — Понял, — сказал мальчик. Они собираются притвориться, что на них напали все эти корабли, и направиться к флоту беженцев за защитой.
— Именно, — подтвердил Дрейкос. Многие из Валахгуа могут говорить на нашем языке достаточно хорошо, чтобы их можно было принять за Шонтин. Они позовут на помощь, и военные корабли прикрытия почти наверняка пропустят их за кольцо обороны.
— А пароля нет?
— Их несколько, — ответил ему Дрейкос. Но Валахгуа могут симулировать проблемы с передачей или заявить, что все старшие члены передовой группы убиты или недееспособны.
И если подумать, то почему солдаты не должны им верить? Джек вынужденно согласился. Насколько им известно, на тысячи световых лет нет ни одного Валахгуа.
С пульта управления прозвучал сигнал вызова. — Эй, Чиггерс, — раздался из динамика голос Дрискола. — Так ты не заблудился, да? Жаль. Похоже, я проиграл ставку.