Дракон и роза

Джеллис Роберта

Шторма не было. Каждый день вставало солнце; каждый день дул ровный крепкий ветер. Они поплыли на запад, огибая Пуэнт-а-Барфлер, мимо Шербура и вокруг полуострова Гаага. Генрих вглядывался в побережье Бретани на юге, ища за беспокойными водами маленький городок, приютивший его четырнадцать долгих лет назад. Он не мог увидеть его и, опустившись на колени, стал прямо на палубе молиться за Франциска и за страну, которая была так добра к нему. Закончив молитву, он обратил все свои взоры на север, где лежали Девон и Корнуэл. Они плыли гораздо западнее Ленд Энда, не желая, чтобы их там заметили и предупредили об их прибытии.

Затем

снова на север и восток с попутным ветром, который менялся, как будто хотел им помочь. Они не потеряли ни одного корабля и даже такой никудышный моряк как Генрих довольно легко переносил морскую болезнь.

На утро седьмого дня перед ними наконец-то отчетливо зазеленела земля. Генрих с силой, до синяков, сжал руку Джаспера.

– Пембрук, дядя, там Пембрук!

– Да, – голос Джаспера дрогнул. Он едва видел землю из-за слез, застилавших его темные глаза. – Ты родился там, Гарри, и я люблю эту землю больше всего на свете.

Постепенно земля становилась все ближе. Спокойно, не встретив никаких препятствий или сопротивления, корабли зашли в Милфорд Хейвен. Генриха не могли удержать, и он первым высадился на берег. Он припал к земле и начал целовать ее, с непокрытой головой, на минуту позабыв про все меры предосторожности, которыми обычно он руководствовался в жизни. Особой опасности и не было, поскольку Брэндон, Пойнингс и Пембрук соскочили на берег следом за ним в полном вооружении и с мечами наголо. В первый раз Генрих непреднамеренно произвел поистине поразительное впечатление. Когда он поднялся и громко, от всего сердца воздал хвалу Богу, люди подхватили гимн и с песней начали сходить на берег.

– Отдаю себя и дело свое в руки твои, Господи, – громогласно вторили они приятному тенору Генриха. Громкие звуки пробудили Генриха ото сна и его бледное лицо зарделось.

Генрих оглянулся на трех своих грозных охранников и рассмеялся.

– Не злитесь так. Сегодня мне ничего не угрожает.

Однако не успел он произнести эти слова, как к ним подъехал тяжеловооруженный всадник с мечом наголо.

– Генрих Ричмонд, – прозвучал низкий голос, – оставайтесь на месте.

Брэндон, Пойнингс и Пембрук – все как один бросились грудью защищать Генриха. Однако шутовское поведение этого человека помешало им атаковать его. Он слез с лошади, сбросил шлем и одной рукой начал с трудом стаскивать с себя нагрудник кирасы. Покончив с этим, он на глазах ошарашенных людей улегся на землю.

– Идите сюда, – заревел он, – переступите через меня.

Генрих протиснулся между плечами ошеломленных Брэддона и Пойнингса, но Джаспер схватил его за руку.

– Это уловка. Он набросится на тебя с земли.

– Но, дядя, – закашлявшись от смеха произнес Генрих, – это же неудобный и необычный метод для нападения.

Продолжая смеяться, он переступил через незащищенное тело гиганта, за которым с другой стороны зорко следили с мечами наголо, оправившиеся скорее от шока, чем от удивления, Брэддон и Пойнингс.

– Ха! – послышался мощный голос. – Я выполнил свою клятву. – Он протянул свой меч Генриху рукояткой вперед и несколько тише прорычал: – Вы знаете меня, сир?

Генрих как будто вернулся на четырнадцать лет назад. Он вновь увидел массивную фигуру перед воротами Пембрука и услышал тот рычащий бычий бас. Он знал, что Морган из рода Томаса мертв, а это мог быть его потомок

Рис.

– Ты, должно быть, Рис из рода Томаса, – рискнул предположить он.

– Да, это я, сир, Рис из рода Томаса. – Он был горд, что его слава опережает его. – Я поклялся королю Ричарду, что вы войдете в Уэльс, только переступив через мое тело, и я выполнил свое обещание.

Генрих захохотал, а его охранники с облегчением вздохнули.

– Мой дорогой Рис, – произнес Генрих на уэльском наречии, которое он выучил в детстве, передавая меч Пембруку и протягивая Рису свою руку, – позвольте мне помочь вам подняться. Вы никогда больше не услышите от меня, что валлийцы не умеют держать свое слово.

– Вы должны это помнить, – ответил Томас младший по-английски. – В вас тоже течет валлийская кровь, не говоря уже о том, что вы родились и выросли здесь. Я должен ехать, сир. Я прибыл сюда тайно, только для того, чтобы сделать то, что я сделал. Скоро вы услышите, что Джон Сэвидж и я сражаемся за Ричарда – не верьте этому, сир.

– А вы услышите, что я собираюсь подчинить уэльсцев англичанам. Тоже не верьте этому, – сердечно рассмеялся Генрих. – Как валлиец, который умеет держать слово, я обещаю сделать вас вице-королем Уэльса, если уничтожу Ричарда Глостера с вашей помощью.

– Тогда это устроит нас обоих, – прорычал Томас младший, – поскольку вы всегда хотели быть королем, а я всегда мечтал стать вице-королем, по званию и на деле.

– Ты веришь ему, Гарри? – спросил Пембрук, после того, как он отдал Томасу младшему меч и тот вскочил на коня и уехал.

– Конечно, – ответил Генрих. – Какой толк мне не верить ему? Но я доверюсь ему только тогда, когда увижу, как его войска сражаются под моим знаменем, – не раньше.

Как только лошадей вывели с кораблей на берег, они беспрепятственно поехали на север в Хаверфордуэст. Там Генриха встретили даже криками ликования.

– Король Генрих, король Генрих, – кричала толпа. – Долой хвастливого белого борова.

Здесь они еще раз услышали то, о чем их предупреждал Рис из рода Томаса, и получили обнадеживающее известие, что Пембрук остался им верен и высылает людей поддержать своего графа и короля в их борьбе. За неимением лучшего места заседание совета пришлось проводить в чистом поле, не слезая с лошадей. Сначала Генрих попросил всех высказаться, а затем внимательно выслушал все мнения.

– Значит, все согласны, – подвел он итог, – что север пойдет за Глостером, а юг симпатизирует мне, но боится восстать из-за провала предыдущего мятежа, что Уэльс в основном мой и что дело в большей степени зависит от решения клана Стэнли. Таким образом, мы должны как можно скорее продемонстрировать нашу силу и привлечь на свою сторону Стэнли. Время играет только на Глостера.

– Нам тоже потребуется время, сир, – решил высказаться Оксфорд. – Нам нужно больше людей.

– Это правда, но мы не в том положении, чтобы просто сидеть и ждать, пока они пойдут на нас. Мы должны сами выйти на них. Идея заключается в том, чтобы отрезать белого борова от северных поросят, которые его любят. Южане, которых он принудит взять в руки оружие, будут сражаться вполсилы. Поэтому давайте двинемся на север, но не прямо через горы, поскольку там мало людей. Дикие племена, которые захотят присоединиться к нам, сами спустятся с холмов. Сегодня давайте переночуем в Кардигане.