Дракон и Судья
Шрифт:
Они вернулись наверх, прошли через главное фойе и поднялись по широкой лестнице на балкон второго этажа. Оттуда они прошли по прекрасно обставленному коридору, затем поднялись по другой лестнице и, наконец, попали в комнату под куполом размером с небольшой конференц-зал, только гораздо более роскошно обставленную.
Как и сказал Думбартон, Неверлин и Фрост ждали её. Они сидели в удобных креслах рядом с пятью сейфами и выглядели как зрители на спортивном состязании. Вдоль боковой стены был накрыт небольшой шведский стол с горячими и холодными закусками. От
А в дальнем углу в кресле, похожем на трон, сидел старый, морщинистый и хмурый бруммган.
— Доброе утро, Кайна, — Фрост как-то неприветливо поприветствовал её. — Готова начать?
— Как только я что-нибудь съем, — сказала Элисон, кивнув в сторону старого бруммги. — Кто ваш друг?
Мгновение спустя сильный удар по лопаткам свалил её на толстый ковер. — Эй! — вскрикнула она, поворачиваясь, принимая сидячее положение и глядя на двух наёмников позади себя.
Она сорвалась с места в прыжке, но едва успела увернуться, как Мришпау снова набросился на неё.
— Мришпау — отставить! — приказал Фрост.
Но иномирянин проигнорировал его. Сделав широкий шаг к Элисон, он поднял руку, чтобы повторить попытку. — Патриций, отзовите его, — тихо попросил Неверлин, — она нужна нам живой и невредимой.
Элисон не услышала приказа. Но, к её облегчению, Мришпау немедленно остановился. На мгновение он бросил на неё взгляд, а затем отошел к Думбартону. Тяжело дыша, Элисон повернула голову и посмотрела на старого бруммгу.
Он смотрел на неё со своего трона, его лицо не выражало ничего. — Неужели она научилась уважению? — прорычал он.
Элисон осторожно вздохнула: — Я смиренно прошу прощения у Патриарха Чукук, — сказала она.
Уголком глаза она заметила, как Фрост слегка вздрогнул от едва уловимой нотки сарказма в этих словах. К счастью, патриарх Чукук, казалось, не услышал её. — Ты можешь встать, — сказал он.
— Спасибо. Бросив настороженный взгляд на Мришпау, Элисон поджала под себя ноги и встала. Джек рассказал ей о том, как пренебрежительно с ним обращались здесь, в поместье Чукук. Ей следовало быть готовой к подобному.
— А теперь, может, попробуем ещё раз? — спросил Неверлин, готова ли ты начать?
Элисон бросила взгляд в сторону Патриарха. — Я начну с вашего позволения, — сказала она. — Могу ли я смиренно предположить, что у меня получится лучше, если мне разрешат первым делом поесть?
— Предположить ты можешь. Неверлин повернулся к Патрицию — Патриций?
— Так будет лучше, — проурчал Патриций. Позвольте ей поесть.
Неверлин жестом указал на шведский стол: — Приступай.
— Спасибо, — сказала Элисон, поклонившись каждому из троих по очереди, прежде чем приступить к еде. Её бесконечно раздражало, что ей приходится играть в эту игру в смирение, особенно перед существом, которое зарабатывало на покупке и продаже разумных.
Но первое, чему научил её отец, — не позволять эмоциям мешать работе. Если для того, чтобы добиться от этих людей того, чего она хочет, ей придётся изображать покорность, она справится с этим.
Она
Сейфы были хитрыми, хотя и не такими навороченными, как те, которые она вскрывала на борту корабля, но на то, чтобы их открыть, ушёл целый день. И к тому времени, когда солнце скрылось за белой стеной, даже Неверлин убедился в её возможностях. — Превосходно, — сказал он, заглядывая в последний из пустых сейфов и снова закрывая дверцу. — Вы были правы, Полковник — похоже, у неё талант в этой области.
— Или, по крайней мере, хорошее оборудование, — сказал Фрост.
— И то и другое служит нашим целям. Неверлин повернулся к старейшине Патрицию бруммганов.
Долгое мгновение Патриций продолжал смотреть на Элисон, как он делал это практически безостановочно весь день. — Можно попробовать.
— Отлично, — сказал Неверлин, — Полковник?
Фрост сделал жест, и Думбартон с Мришпау отделились от стены возле двери. — Сопроводите её в комнату, — приказал он им. Прикажите рабам дать ей на ужин всё, что она пожелает.
Его глаза сузились в безмолвном предупреждении: Тебе это понадобится.
Поскольку весь день они провели в комнате для тестирования, Таним ничего не ела с предыдущего вечера. Элисон позаботилась о том, чтобы заказать большой ужин, а затем оставила К’да прятаться под кроватью, а сама быстро приняла ванну, чтобы снять напряжение.
К тому времени, когда принесли еду, она уже обсушилась и оделась, и её снова посетил Шуфтили. Молодой вистаук был достаточно вежлив, но в его голосе не было той затаенной надежды и энтузиазма, которые он демонстрировал предыдущим вечером. Он поблагодарил её за еду, сказал, что не слышал ничего нового от Неверлина или Фроста, и ушёл.
После того как они поели, причём Таним неохотно, но с благодарностью приняла большую часть еды, Элисон улеглась, чтобы хорошенько выспаться, следуя совету Неверлина.
Она проспала чуть больше двух часов, когда внезапный шипящий рёв в ушах заставил её проснуться.
— Что это? — встревоженно прошептала Таним.
— Всё в порядке, — прошептала Элисон в ответ, заставляя свои мышцы расслабиться. С тех пор как Неверлин забрал у неё сумку Вирджила Моргана, Элисон всё ждала, что он её откроет. Поэтому каждую из последних двух ночей она ложилась спать с трубкой — приёмником микрофона, прижатой к уху.
И видимо, момент настал.
Быстрый шелест бумаги, трущейся о бумагу, утих, сменившись звуком знакомых человеческих голосов. — Не знаю, что ты ожидаешь там найти, — говорил Фрост. Или почему тебя всё ещё интересует Морган. У нас есть девушка, и она, по меньшей мере, так же хороша, как и он.
— Вопрос в том, она ли у нас, или мы у неё, — резко сказал Неверлин. Мне не нравится, что мы не можем найти ни одной зацепки, кто она на самом деле.
— Это доказывает, что она именно та, за кого себя выдаёт, — возразил Фрост. Только профессиональный вор смог бы скрыть свои данные и статистику от системы.