Дракон выбирает судьбу
Шрифт:
На улице Джемме стало легче. То ли свежий воздух взбодрил ее, то ли она смогла взять себя в руки и успокоиться. Андреа шел с ней рядом, и то облако покорности, которое окутало Джемму в квартире, постепенно рассеялось.
Возможно, это какая-то шутка. Странная, глупая и, вероятно, гадкая.
– Не знала, что вы знакомы с фро Сомерсетом, - сказала Джемма, с преувеличенным вниманием рассматривая дома начала века, которые скрывались за пышными садами. Вот здесь на воротах герб с монетой и розой – значит, в этом доме живет драконье семейство.
Удивительно, о чем будешь думать, лишь бы справиться со страхом и внутренним неудобством.
– Я встречался с ним пару раз, - спокойно ответил Андреа, и Джемма удивилась этому спокойствию. Куда делась та ледяная рассудочная ненависть, с которой Андреа говорил о драконах?
– И не убили, - не смогла промолчать Джемма. Андреа усмехнулся.
– Вы не поверите, сам этому поражаюсь. Но у нас с ним, как выяснилось, общие цели, и мы придем к ним быстрее вместе, чем поодиночке.
Даже так! По спине пробежал холодок. Джемма прекрасно понимала, что эти общие цели не приведут Гилберта ни к чему хорошему. Ощущение опасности, которое исходило от Андреа, смягчилось и притихло, но не ушло.
Погребок, в который они спустились через несколько минут, действительно выглядел очень милым – обустроенный в старинном духе и пропитанный запахом свежесваренного кофе. Сев за столик, Джемма взяла утренний выпуск «Ежедневного зеркала» и увидела свою вчерашнюю статью уже на второй странице с комментарием некоего фро Алекса Брогта о том, что статья фра Эдисон вызвала значительный резонанс в обществе. Ректор Кавентона смещен на внеочередном заседании совета университета, Эмин продолжит обучение на выбранном факультете. Несколько студентов «человеческого рода», как выразился Брогт, тоже подали документы в Кавентон.
Джемма почувствовала озноб. Гилберт был прав, когда говорил о власти прессы. Вот она, Джемма, написала статью – и мир изменился. И драконы исходят ненавистью и злобой, но ничего не могут сделать. Уже не могут. Статья стала крошечным камушком, который покатился с горы, увлекая за собой другие камни.
– Лавину не остановить, - заметил Андреа так, словно прочитал мысли Джеммы. Она отложила газету – к ним уже спешил официант с огромными тарелками омлета и бекона – и спросила:
– Кто этот Алекс Брогт, не знаете?
– Свеженазначенный редактор «Ежедневного зеркала», - ответил Андреа, взяв в руки нож и вилку. – Но вас это уже не касается. Вы там больше не работаете.
Даже так! Джемма уже не знала, что думать. Больше всего ей сейчас хотелось встать и уйти – хотя бы потому, что о таких вещах ей сообщал именно Андреа. Вернее, нет, не уйти, а подойти к телефону в углу, позвонить Гилберту и попросить объяснений.
Хотя что объяснять? Она сама вчера отказалась от кресла главного редактора.
– Неужели? – холодно осведомилась Джемма. Андреа кивнул.
– Теперь вы глава моей службы по связям с общественностью, -
Некоторое время Джемма сидела молча, пытаясь собраться с мыслями. Дурное предчувствие становилось все сильнее. Гилберт как-то умудрился найти общий язык с Андреа, но зачем это ему?
– Для чего? – спросила Джемма. Андреа улыбнулся, и в глубине его глаз заплясали лукавые искры.
– Собираюсь баллотироваться в президенты.
– Шутите! – выпалила Джемма. Конечно, Андреа не может говорить о таком всерьез. Президент-человек, который ненавидит драконов – да его и близко не пустят! Драконы разрешают войти во власть только тем людям, которые сумели отличиться перед ними: глубоко лизнуть задницу, как выражался Игорь-младший.
– Я похож на шутника? – улыбка Андреа стала еще шире, словно ему нравилось замешательство Джеммы.
– Не похожи, - глухо откликнулась Джемма и тотчас же добавила: - Ничего не получится. Они вас не пропустят.
Андреа понимающе кивнул.
– Ваш друг считает иначе.
Это «друг» было сказано так, что Джемма сама не поняла, как сказала:
– Фро Сомерсет мой жених. Он сделал мне предложение, и я его приняла.
Андреа откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на Джемму. Она поняла, что такого поворота он не ожидал. Кем он считал ее? Любовницей магната, не больше. Хотел использовать Гилберта в своих целях – потому что пресса это власть.
– Тогда поздравляю вас, - наконец, сказал Андреа, но было ясно, что меньше всего он хочет поздравлений. – А мое предложение вы принимаете?
– Я никогда не занималась ничем подобным, - ответила Джемма. Отпила, наконец, кофе. – Вам лучше нанять профессионала.
Андреа усмехнулся.
– Возможно. Но мне нравитесь именно вы.
По спине мазнуло холодком, который тотчас же сменился жаркой волной. Хотелось соглашаться. Хотелось делать все, что попросит человек, сидевший напротив – чего бы он ни попросил. И это «вы мне нравитесь» он сказал так, словно речь шла не о работе, а о глубоких и личных отношениях.
– Пытаетесь за мной волочиться? – Джемма решила, что лучший способ справиться с замешательством – пойти в атаку. И Андреа этого наверняка не ожидает: потому что считает ее постоянной жертвой и драконов и людей, которая боится лишний раз открыть рот.
Андреа рассмеялся. Откинулся на спинку стула.
– Разумеется! – весело ответил он. – Я, как и фро Сомерсет, не пропускаю красивых женщин. Это одна из наших немногих общих черт.
Это было похоже на оплеуху. Джемма почувствовала себя маленькой и слабой, словно из нее выдернули стержень. Ну да, Гилберт не был невинным юношей, она сама не знала, почему сейчас настолько растерялась, почему на щеках вспыхнул румянец… Ее замешательство понравилось Андреа: он снова накрыл ее руку своей и совершенно искренне сказал: