Драконий остров
Шрифт:
– Кто?
– Лира сжала руки в кулаках.
– Кто это сделал с тобой?
Эвис помолчал, обдумывая ответ. Он мельком глянул на спутницу, затем на огонь. К моменту, когда их взгляды пересеклись снова, она уже знала ответ.
– Ведьма. Из восточных земель...
– выждав паузу, он вздохнул.
– Отец... мой отец был рыцарем. Сражался на турнирах в Вестории и Горискале. Бывало, побеждал. Дастон Отважный. Может, ты даже слышала о нем. Нет? Ну не важно...
– слова шли с примесью печали и злобы, а еще сожаления.
Трещал
– Но как-то, на очередной битве против него вышел маг, - продолжил Эвис.
– Совсем юнец, таких не берут в расчет. Только если они не начинают колдовать. А он колдовал. Ты знаешь, это низость на честных турнирах? Но он очень хотел выиграть, и тогда... По тамошним законам, если правила турнира нарушены одним из участников, он не выбывает с позором. Но его противник имеет право на самосуд. И отец убил его.
Очередная порция дров полетела в огонь. Древесина трещала, чернея, наполняя рассказ жутким смыслом.
– Он убил ребенка?
– не верила Лира. Эвис смотрел в огонь без жалости.
– И повторил бы снова, если бы пришлось! Рожденный в Вестории, он был человеком суровым, чересчур правильным, соблюдающим закон и порядок. Он ненавидел магию, не принимал. Считал, что все это от демонов, - Эвис посмотрел на Лиру.
– Я не оправдываю его, чтоб ты знала. Он не часто бывал дома, а когда бывал, то лупил меня за... да за все подряд! Он говорил, что я... а, впрочем, не важно, - он снова взглянул на огонь, поправляя дрова палкой.
Лира, не смотря на близость огня, ощущала холод.
– Через сутки после того турнира, к нему подошла женщина, мать убитого сына. Что она говорила я толком не знаю, но отец послал ее. А ведьма сказала, что нашлет такое проклятие, что сведет его семью в могилу до срока, - Эвис сделал глубокий вдох.
– С тех пор он старел за год на десять лет. Как и все мы.
Какое-то время лишь треск поленьев нарушал молчание, да скрежет ночных зверей. Лира кусала губы, пытаясь найти верные слова, но они рыбной костью застряли в горле. А Эвис продолжил, предупреждая вопрос:
– Отец умер спустя два года. Мать продержалась чуть дольше. Калин, мой старший брат, а ему было, кажется, двадцать, хотел выпросить у ведьмы прощение, но вернулся ни с чем. Спустя месяц, его поразила черная лихорадка. Он не выкарабкался. Тогда мы остались вдвоем с Ники. Я подбивал его отправиться убить ведьму. Но он так сдал за эти годы. Он видел, что происходит с родителями и как меняется его собственное тело. Слышал шепотки людей, обходивших стороной наш дом. В общем, он не выдержал. Не стал дожидаться старости. В один день, я нашел его подвешенным за горло на перекладине в амбаре. Я не отыскал ведьму на месте. На предполагаемом месте, конечно. Кто-то сказал, что она уехала из города...
И снова тишина. Лира сглотнула липкий комок. Живот свело судорогой, а настойчивые насекомые, казалось, без спроса бороздят тело.
– Сколько
Эвис взглянул на пальцы рук, подсчитывая.
– Двенадцать, - выговорил он, наконец.
– Если с тех пор прошло два года...
– рассуждала Лира.
– Выходит, даже сейчас я тебя старше. Это ужасно, Эвис. Это правда, ужасно! И хоть это многое объясняет, но...
– Многое объясняет, да?..
– он тоскливо простонал в пустоту.
Едва сдерживая слезы, Эвис опустил голову на ладони и с силой сжал волосы. Девушка замерла, точно статуя, укусив себя за язык. Костер трещал, устремляя дым к звездному небу. Словно Боги опустили на мир тишину и покой.
– Я никогда не видела моих родителей, - перевела тему Лира.
– В приюте говорили, что мать меня бросила, сбежала от Инквизиции. Она колдунья, ага. Единственная ведьма, которую я презираю...
Эвис начал мерно покачиваться взад-вперед, точно утешая себя. Он молчал. Костер тускнел и Лира, чтобы не отвлекать воина мыслей, сама подбросила хворост. Стрекотали сверчки или их темное подобие.
– За что презираешь?
– наконец, отозвался Эвис.
– Знаешь, ведь мы с тобой чем-то похожи. Нас обоих прокляли самые близкие люди. Только твой отец сделал это нехотя...
– Лира просунула руки между коленей, взирая в огонь.
– А вот моя мать намерено. Любые привязанности убивают того, кто мне дорог. Я потеряла всех близких мне людей, кроме одной. Ее я хочу спасти.
– Интересно, - выдохнул воин, поднимая голову. Глаза его оставались влажными.
– Ты за этим идешь к мудрейшему?
Лира кивнула.
– Есть мнение, что проклятье от родного человека снять невозможно, - продолжала она.
– Но я надеюсь, что мудрейший знает, как это сделать.
– Понял, - кивнул Эвис.
– А я, чтобы убить ведьму, которая погубила мою семью.
Лира вздрогнула. Эвис молча смотрел в костер. Сотворенный отпугивать монстров, огонь не силился прогнать его страхи. Стареть на десятилетие за год, упустить столько возможностей юного тела, могучего духа. Лира посчитала, что через год он станет куда беспомощней, слабее, больнее. В груди щемило от пожирающего бессилия. Только его проклятие может исчезнуть, если убить ведьму, а вот ее...
– Знаешь, я думаю...
– Ложись спать, Лира, - тихо проговорил Эвис, не дав ей окончить.
– Ложись спать. Моя вахта первая.
И Лира поняла, что он хочет остаться один.
*
Новый сон, как новое воспоминание. Теплое, как солнце в начале весны. Тиан жив. Ее наставник, могущественный эспер, - один из немногих, кого можно по праву именовать магом-воином. Он снова сидит в их передвижном замке из дерева. В руках книга, на лице улыбка. Он читает сказки, и Лира снова ощущает себя маленькой девочкой восьми лет, еще не знающей каким отвратным бывает свет.