Драконофобия в контракт не входит
Шрифт:
— Один шаг Армана в твою сторону — и ты больше никогда ничего у него не уточнишь, не у кого будет, — мило пообещал Петр, улыбнувшись краешками губ, а у меня по спине пробежал холодок.
Загородный особняк Ганье был невелик. Пространство расширили за счет трех террас, уступами нависающими над бушующим морем. Каждую накрывал магический купол, похожий на половинку мыльного пузыря. Огромные вложения магии и денег. Откуда у Ганье деньги? В своем сообщении Арман упоминал, что не отказался бы от моего наследства.
Пока Петр раздавал инструкции подчиненным,
Высоко. Где-то внизу бьется о камни неспокойное море, в темноте видно лишь барашки. Защита не пропускает брызги воды и ветер. А посреди верхней террасы возвышается высокая ель — упирается верхушкой в свод купола. Золотые шары и банты. Только крошечные лампочки на гирляндах не горят.
Наверху собрали детей. Детвору развлекали очаровательные девушки в костюмах фей. Они загоняли малышей в хоровод, а для ребят постарше устраивали шутливые турниры, конкурсы и викторины.
Полноватый мальчик, почему-то постоянно с пальцем в одной ноздре, словно перст сей врос в нос, бродил вокруг елки, задирая детвору. Вместо того, чтобы выгнать хулигана, феи испуганно и заискивающе ему улыбались. Позади ели суетилась ремонтная бригада. С дерева снималась перегоревшая гирлянда.
— Так, — сказал Петр, подхватывая засмотревшуюся меня в объятья. — Маленькая романтическая пауза. Спустимся пониже, там оркестр тише. Нужно поговорить.
— О деле?
— Почти. Нет.
Мы сбежали на среднюю террасу. Там действительно было тише. Гости предпочитали толпиться на нижней террасе, где уже накрывались столы. До полуночи оставалось не более получаса.
Музыка была приятной, а рука Петра на моей талии — горячей и очень… крепкой, захочешь — не вырвешься. Но вырываться я как раз не хотела.
Я вдруг отчетливо поняла, что он сейчас уйдет вниз, в катакомбы Сильверграда, о которых рассказывают жуткие истории. Я тоже спущусь туда, но уже потом, когда маги проверят путь. Прижалась, подавляя желание вцепиться в любимого человека изо всех сил и не отпускать его на всякие сомнительные мероприятия. Видимо, Петр подумал о том же. Хрипло и с тоской сказал:
— Если бы я только мог не разрешить… запереть тебя на маяке с Эмилией…
— Мы должны завершить это… наверное, — прошептала я. — Все будет хорошо. Я остаюсь здесь, жду остальных. Я помню инструкции, — и шмыгнула носом, по-детски, совсем не так отважно, как хотела.
Петр тихо засмеялся.
— Когда я доберусь до тебя, девочка моя, по-мужски, в полном смысле этого слова… мы будем только вдвоем… дни, даже месяцы. И никаких инструкций, только полет фантазии.
— Это я до тебя доберусь, — заявила я. — На месяцы.
Но это вышло как-то… неуверенно, и Петр опять хмыкнул. Нет, я должна сказать правду.
— Я хочу тебя предупредить, — пробормотала я, дыша магу в плечо. — Чтобы не было… разочарований. Ты, должно быть, думаешь, я дерзкая и уверенная в себе… и опытная… в постели. А дело в том, что у меня… у меня шрам…
— Я знаю, Элми. Я знаю.
— Нет, ты не знаешь. Я ужинала
— Какая же ты дурочка, Элми, — со вздохом, проникновенно сказал Петр. — Со шрамом или без, раскованная или застенчивая… разве я люблю ту картинку на экране телевизора? Я и знать о ней не знал, когда с тобой познакомился. Я никогда не встречал кого-то более храброй, стойкой и… красивой девушки. Ну и гарем наяд, конечно, поспособствовал. Когда девушка разбирается в специях… — маг плотоядно причмокнул.
— Спасибо, — тихо сказала я, — что убедил меня в том, что я… могу быть просто девушкой, такой… обычной. Как все.
Кажется, влажное пятно на рубашке Петра, там, где я разговаривала с его плечом, стало мокрым.
— Пока у нас есть время, — нарочито беспечно проговорил маг, — хочу тебе кое-что предложить.
Петр полез в карман пиджака. В маленькой бархатной коробочке лежало кольцо с агатом.
— Я пересмотрел все, что есть у Лапницких, — в голосе Петра было неприкрытое волнение, которое он не смог скрыть, несмотря на все старания, — но каждый раз возвращался… к нему, кажется, это ваш родовой камень, госпожа де Фасино.
— Оно прекрасно, — задыхаясь, сказала я.
— Сегодня ночь, когда сбываются желания. У меня единственное желание — чтобы ты сказала «да». Часы бьют. Ты согласна стать моей женой, Элмеция?
— Да, — прошептала я с первым ударом огромных, нарисованных магической проекцией часов на фасаде дома Ганье.
Я не могла оторвать глаз от полоски золота с агатом на пальце. Сколько раз я видела это кольцо в магазине Лапницких, на витрине с обручальными оберегами и драконьими браслетами. На него, работу известного ювелира Сержа Лапницкого, облизывались многие невесты. Но оно либо было им мало, либо теряло на руке всю красоту. Теперь я поняла: кольцо ждало меня. Мои руки, казалось, светились, а ними сияло и кольцо. Тонкие светлые ниточки «мха» в насыщенном зеленом напоминали об отце. Но от этого моя печаль становилась легкой. Я обретала саму себя.
Губы Петра нашли мои губы, остановили время и мое сердце. Упиваясь непривычным, томительным и сладким чувством, я боялась потерять даже секунду отпущенной нам небольшой передышки.
— Пора, — тихо произнес Петр.
Мы оказались за перголой, украшенной еловыми ветвями и веточками омелы. Я посмотрела за спину мага и тихо вскрикнула:
— Там… ты! Это ты! О боги! Нет! Это Зуз?
— Конечно, — Петр осторожно выглянул из-за пышной еловой ветви. — Наш доблестный метаморф опять на передовой, притворяется мной. Эмилия мне уши оборвет, когда узнает. Так. Вот и люди Ганье. «Меня» и моих ребят сейчас тихонько уведут в дом. Надеюсь, только на разговор. Вряд ли матушка станет убивать меня сегодня. А вот если у нас ничего не получится…