Драконы подземелий
Шрифт:
— Я запомню… — торопливо отозвался Танис, не выказывая никакого интереса к судьбе достославного героя. — Молот Караса. Постараюсь о нем расспросить.
— Это очень важно, Танис, — настаивал Стурм, становясь все более серьезным. — Быть может, это дело всей твоей жизни.
— Но жизни восьмисот человек…
Рыцарь только нетерпеливо махнул рукой:
— Молот — наш единственный шанс победить в этой войне, и он в Торбардине. — Светлый Меч сжал плечо Таниса. Полуэльф чувствовал, что рыцарь весь дрожит от возбуждения. —
— Я все сделаю, Стурм. Обещаю! — уверил его Полуэльф, высвобождаясь из цепкой хватки. — А насчет Речного Ветра…
Но Стурм уже отвернулся в другую сторону, теперь он внимательно разглядывал Рейстлина и Карамона.
Здоровенный воин как раз тихонько разговаривал с братом в уголке. На лице великана все более проступала какая-то детская растерянность. Рейстлин поднял вверх указательный палец, затем наклонился к близнецу и что-то быстро ему шепнул.
— Рейстлин измыслил нечто, вот только неизвестно мне — что, — произнес Стурм, нахмурившись. — Не могу понять, к чему он заговорил о Черепе?
Было очевидно: рыцаря волнует совсем другое. Однако Танис сделал еще одну попытку объясниться.
— В мое отсутствие я предложил возглавить людей Речному Ветру…
— Отличный выбор, Танис, — рассеянно кивнул Стурм, оглаживая усы.
Братья как раз закончили беседу. Рейстлин направился к выходу, пробираясь сквозь возбужденно гудящую толпу. Двигался он куда энергичнее обычного, а Карамон лишь грустно смотрел ему вслед. Затем близнец покачал головой и тоже вышел.
— Прости меня, Танис, — произнес Стурм и направился вслед за ними.
— О чем это вы говорили? — поинтересовался Флинт, поглядев вслед рыцарю.
— Ты знаешь что-нибудь об этом Молоте?
— Хоть молот, хоть наковальня, ноги моей не будет под горой, — проворчал Флинт в ответ.
Танис вздохнул и уже готов был выскользнуть из этой душной пещеры, когда заметил Речного Ветра и Золотую Луну, стоявших неподалеку от выхода. Полуэльф тотчас осознал неизбежность объяснений и лишь убито вздохнул.
— Ну и удружил же ты мне, Танис, — заметил Речной Ветер. — Я попался в твою ловушку, а собственная жена еще и крышку захлопнула.
— Ты принял мудрое решение, — невозмутимо ответствовала Золотая Луна.
Речной Ветер только покачал головой.
— Мне не обойтись без твоей помощи, — честно признался Танис. — Отправляясь в это путешествие, я должен знать, что оставляю здесь надежного человека. Этот осел Хедерик ввергнет всех в жуткие беды, дай мы ему хоть малейшую возможность. На Элистана можно положиться, но он ничего не смыслит в военном деле. Если Верминаард нападет на нас со своим войском, людей не спасут одни молитвы да священные диски.
Жрица Мишакаль посерьезнела, с легким укором глянув на друга.
— Не следует столь легкомысленно говорить о
— Прости, Золотая Луна, у меня сейчас совсем нет времени на церемонии. Это суровая правда. Если вы с вашими соплеменниками уйдете, то все эти люди обречены.
Варвар, очевидно, еще не решился окончательно, но, казалось, серьезно обдумывал предложение.
— Я должен обсудить это с моими людьми.
— Пожалуйста, не откладывай, — проникновенным тоном попросил Полуэльф. — Мне нужен ответ как можно скорее. Мы с Флинтом отправляемся в путь завтра утром.
— Это ты отправляешься завтра утром, — пробурчал Флинт.
— Я дам тебе ответ до того, как ты ляжешь спать, — пообещал Речной Ветер и удалился вместе с женой, на прощание окинувшей Таниса тревожным взглядом.
Наконец Полуэльф отодвинул плетеную циновку и вышел из пещеры, глубоко вдыхая свежий воздух. Снежинки холодили кожу. Некоторое время он стоял, дыша чистым морозным воздухом, а затем направился по тропе, ведущей вниз по горному склону.
— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Флинт не отставая.
— Спасать Тассельхофа, если только он к этому времени не перегрыз ножку стола…
— Оставь его привязанным, — посоветовал Флинт. — Хлопот меньше.
Снежные хлопья продолжали падать, но в просветах между пушистыми темными облаками уже виднелись звезды. Снегопад оказался совсем не сильным, просто выбелил землю, чтобы охотникам легче было преследовать дичь. А это, пожалуй, к лучшему. Ведь олени становились все осторожнее, и охотиться стало намного труднее.
— После того как мы заберем Таса, — продолжил Танис, слыша позади тяжелую поступь гнома, — нужно будет собрать вещи. Я рассчитываю тронуться в путь с рассветом.
Шаги стихли, стоило Полуэльфу выговорить эту роковую фразу. Гном застыл, скрестив руки на груди. Он точно вознамерился тут корни пускать, с таким неколебимым видом замер.
— Я же сказал тебе, что никуда не пойду. Ноги моей не будет…
— Под горой. Ты повторил это раз двадцать. — Танис остановился и повернулся лицом к старому товарищу. — Ты же знаешь, Флинт, одному мне не справиться. Мне нужна твоя помощь. Да, я говорю на языке гномов и, пожалуй, понимаю их, насколько это возможно для эльфа или человека. Но мне никогда не стать для них своим.
— Я им тоже не свой! — отрезал Флинт. — Я гном холмов…
— Значит, ты будешь первым гномом холмов, чья нога ступит в подгорное королевство за три сотни лет. Войдешь в историю, Флинт. Об этом ты подумал? Может, твоя судьба — вновь объединить народ гномов! Да еще этот Молот. Представь, тебе суждено отыскать Молот Караса и вернуть его…
— Молот Караса! Да этот Стурм просто вспомнил бабушкины сказки, — засопел гном.
Танис пожал плечами. На лице его то и дело проступала неопределенная, едва уловимая улыбка.