Драконья доля

Кузьмина Надежда М.

Похоже, отвод глаз рассыпался, когда я распереживалась, читая бумаги.

Жаль. Но, может, оно и к лучшему.

Отчим был ошарашен куда сильнее меня. Я разглядывала его — он таращился в ответ. Только как-то в прежние времена он и выше казался, и больше. И грознее. А сейчас на меня просто щурился, наклонясь вперёд, уже немолодой мужик с русой неухоженной бородой.

— Син? Это ты? Что ты здесь делаешь?

Что-то на радость не сильно похоже.

— Здравствуй, Ортей. Прости, на разговоры времени у меня нет. Хочу сходить на кладбище.

Он

словно бы и не услышал. Наоборот, насупился, набычился, даже побагровел.

— Почему ты так одета? Ну-ка, марш в избу! Сейчас всё мне объяснишь!

И чем ему не по вкусу мой охотничий костюм? Шёлковая чёрная рубашка, камзол и штаны из замши, цвета среднего между серым и голубым, в цвет чешуи моей второй сущности, чёрные телячьей кожи дорожные сапоги, волосы заплетены в косу.

За эту косу он и попытался меня схватить.

Своеобразное приветствие. Однако зря он это. К урокам Кона за пару последних лет добавилось много других. Только драться с отчимом я не хотела. Увернулась и пошла своей дорогой. Нужна — пусть догоняет.

— Думаешь, вот так уйдёшь после всего, что сделала?

А что я сделал а-то?

Оказалось, много чего.

Через три дня после моего исчезновения разразилась гроза. Первая же молния ударила в баньку, и та вспыхнула, как сухая солома. А другая угодила в хлев — и обе коровы и половина овец погибли. Мало этого — не успели отстроить новый хлев и на остатки запасённых денег купить телушку, на поле пришли кроты. Как со всей округи собрались. Половина урожая пропала. А внезапный град добил остальное. И с тех пор не везёт год за годом…

Рассказал мне это не Ортей, а выбежавшая на крыльцо на крики Лив, пока мы с ней шли в сторону кладбища.

Сама Лив постарела, сдала. Видно, пятая беременность, закончившаяся выкидышем, далась ей тяжело. Лицо усталое, руки красные, с взбухшими венами. На меня она косилась с опаской, очевидно прикидывая, чего можно ждать от возвращения падчерицы.

— Син, а ты сама как?

Пожала плечами. В двух словах не расскажешь. Да и насколько чистосердечен этот интерес? Или она просто хочет знать, не за наследством ли я приехала. Что же — разглядывая пару заросших бурьяном холмиков с покосившимися вешками, решила я — если так, Лив угадала.

— Могилы скоро будет не найти, — посмотрела на неё в упор.

Та потупилась. Понятно. Могла бы хоть детвору послать траву выдрать, да, видно, не захотела.

— Кто за ними смотреть будет? Думаешь, забот нам больше нет? — догнал нас Ортей.

Покачала головой:

— Ортей, я больше не твоя падчерица. И пойдём-ка к старосте, дело есть.

— Зачем тебе староста?

— Там увидишь.

— Смелой стала?

Посмотрела ему прямо в глаза и сделала шаг вперёд. И он — отступил.

Всю дорогу к дому Енифа мы молчали.

— Итак, — закончила я короткую речь, — я здесь и по закону предъявляю права на своё наследство.

Ливая ахнула, Ортей выругался нехорошим словом и, занеся кулак, шагнул ко

мне. В этот раз уходить от столкновения я не стала. Увернулась, ткнула двумя пальцами в руку Ортея повыше локтя — и та повисла плетью. Вздохнула:

— Предупреждала.

— Так поступать с отцом!

— Ты мне не отец. А если и был кем, то перестал, когда за Гара против воли просватал. Но сделанное мне я простить ещё могу, а вот смерть бабушки Рилы не прощу. Ты же тогда проводить её не дал, хотя знал, что она плохо видит. Это из-за тебя она на сырой земле два часа стыла, пока ты норов показывал. Так что, без обид, Ортей, по-твоему больше не будет.

Ениф чуть качнул головой, прищурился, разглядывая меня и что-то прикидывая. Потом кивнул:

— Ортей, я сделать ничего не могу, девка в своём праве.

— Моё имя — Шиана тер Сейшерт. И сейчас мы составим новый документ. Дом и поле принадлежат теперь мне. Но я отдаю их в аренду за невысокую плату. Арендатор обязуется платить ежегодный налог в казну, что, впрочем, вы делали и до меня, а ещё следить за могилами на кладбище и держать их в порядке. Камни на могилы бабушки и мамы я поставлю, надписи сделаю сама. Но если прилечу и останусь недовольна, выгоню ко всем троллям и новых хозяев приведу. — Перевела дыхание: — А не нравится — стройте другую избу, раскорчёвывайте новое поле. А сюда я найду, кого поселить.

И закончила:

— Лив, ты согласна стать моим арендатором?

Ливая растерянно уставилась на меня, потом на Ортея, очевидно, ожидая решения супруга и повелителя. Ортей побагровел, стиснул зубы — и неохотно кивнул.

Ну, вот и всё.

Когда мы шли назад к дому — я хотела забрать книгу матери — Лив заговорила:

— Ты зла на Ортея не держи. Он добрый, только жизнь тяжёлая…

Когда-то я, почти слово в слово, это уже слышала. Посмотрела ей в глаза:

— Лив, а ты бы Белёну за Гара отдала?

Лив потупилась.

Вот то-то же.

Уже на обратном пути, когда уходила одна с книгой под мышкой — желающих проводить меня отчего-то не нашлось, — у колодца встретился Бор. Молодой светловолосый могутный парень, слегка похожий на подросшего телка. И выражение лица соответствующее — глаза чистые, без единой мысли. Хотя, увидев меня, он уставился на грудь, на ноги — и присвистнул.

Точно не узнал…

— Пялиться на чужих невест — дурная примета, — сообщил невесть откуда возникший Киршен, нарочитым жестом прикоснувшись к рукояти меча.

Бор потупился. И, замявшись, неловко поклонился нам обоим. А мне стало весело. Интересно, что скажет Бор, когда поймёт — а ведь наверняка назавтра вся деревня знать будет, — кому кланялся?

Ну, что скажет, то скажет. Мне до того дела уже нет. Но откуда так вовремя взялся Кир? Тоже прятался под отводом глаз? Возможно. Магия у него намного сильнее моей…

— Ты задержалась, так что решил выйти навстречу. Вдруг пригожусь? Книгу, например, понести… Поцелуешь? — ткнул пальцем в родинку.