Драконья справедливость
Шрифт:
Хандуит негодующе задрал подбородок.
– Нет, господин! Если бы он был жив, он подтвердил бы, что эти листы принадлежат моему брату и что я не покупал их и не хотел причинить моему брату вреда!
Лайам откашлялся.
– Давайте пока что оставим книготорговца в покое и вернемся к истории с заклинанием. Вы нашли его среди бумаг вашего брата, и что же? Вы скопировали его?
– Да, господин, – ответил Хандуит. Негодование в его голосе сменили нотки раскаяния. – Я украл один лист и переписал то, что было на нем написано, а затем положил назад без ведома Элдина. Я был в отчаянии, господин.
«Врет он или не врет?» – мысленно вопросил Лайам, покосившись на фамильяра.
– И что же, такое серьезное наставление помещалось всего на одном листе?
– Да, господин. Казалось, что этот лист откуда-то вырван, потому что один его край был неровным. И там говорилось только о том, как вызвать демона и как получить у него ответ на вопрос! Клянусь вам, там не было и намека, что этот демон может кого-то убить!
«Возможно, лист вырвали из учебника, подобного твоему? – предположил Фануил. – Там большинство наставлений умещается на странице».
– Итак, вы произнесли заклятие, – продолжал Лайам, – и тут появился демон?
– Огромная страшная тварь, – произнес Хандуит, содрогнувшись. – Она не ответила нам, а сразу же бросилась прочь из подвала. И ворвалась в комнату Элдина.
– Стражникам, как вы знаете, пришлось высаживать дверь в спальню вашего брата, – указал Лайам, стараясь сдержать порыв торжества. – Как же, по-вашему, демон туда проник?
Слезы, ручьем заструившиеся из глаз Хандуита, пристыдили его.
– Если бы я знал, господин мой! Лучше бы эта тварь меня растерзала!
Еще раз прокашлявшись, Лайам дал заключенному время собраться с мыслями.
– Демон уволок с собой мелок, кошку и листок с заклинанием?
– Да, – всхлипнул Хандуит.
«Если демон ускользает из круга, он старается уничтожить заклинание, чтобы его не могли вызвать снова, объяснил Фануил. – Но тогда он попытался бы уничтожить и самого заклинателя. А вот забирать с собой мел и кошку смысла нет».
Однако в остальном все концы в рассказе Хандуита сходились. И без пособия по демонологии подкопаться под его показания было бы трудно. Однако, к счастью, оно под рукой, и простое сравнение чертежей должно выявить правду. Конечно, лучше было бы иметь перед глазами воровскую копию наставления, но раз уж демон ее уволок, то придется обойтись тем, что есть.
– Ладно, господин Хандуит, осталось еще лишь одно уточнение. Не можете ли вы описать пентаграмму, которую начертили?
Хандуит застонал.
– О нет, господин, и рад бы, но не могу! Я выжег из памяти все, что касается той страшной ночи, да и происходило это уже так давно…
«Спроси, где он стоял – внутри или за пределами круга!»
Хандуит продолжал говорить что-то, но Лайам его не слушал, сосредоточиваясь на подкинутой ему мысли.
– Ладно-ладно, – остановил он говорящего жестом руки. – Просто скажите, где вы находились – внутри пентаграммы или в стороне от нее?
Хандуит жалко затряс головой и умоляюще поглядел на жену, которая уже не кашляла, а надсадно хрипела.
– Не помню, – проскулил он. – Мне так хотелось все это забыть…
– В стороне, – прохрипела Ровиана. – Ты стоял в стороне,
«Вне пентаграммы находятся в случае вызова предсказателя, чтобы тот не сбежал. А вызывая убийцу, прячутся в круг, чтобы обезопасить себя».
– Отлично, – сказал Лайам, обращаясь как к своему фамильяру, так и ко всем находящимся в камере лицам. – Думаю, для начала этого хватит. Может быть, вы хотите еще что-нибудь сказать, господин Хандуит? – Он выжидающе посмотрел на заключенного, но тот только покачал головой.
Госпожа Хандуит зашевелилась на своем ложе.
– Я… я хотела бы кое-что сказать, господин… Подойдите поближе ко мне. Умоляю.
Эта тихая фраза стоила ей огромных усилий. Лайам подошел и опустился возле больной на колени. Ладонь его стиснула горячая и трепещущая рука. Задыхаясь, женщина проговорила:
– Сжальтесь…– Затем разжала пальцы и вновь откинулась на постель.
«Боги», – подумал он, отходя от страдалицы, к которой тут же бросился Хандуит. Когда Лайама уговаривали присоединиться к ареопагу, никто почему-то не удосужился сообщить, что ему предстоит заниматься отправкой на виселицу смертельно больных женщин. Он подхватил дракончика с пола и кивнул Эласко:
– Идем.
Они уже довольно далеко ушли от занятых камер, но ругань моряков все еще провожала их, ей вторил раскатистый храп спящего оборванца. Однако в этой музыке словно чего-то недоставало. И Лайам вдруг понял чего – кашля госпожи Хандуит. Он остановился и затаил дыхание. Ему, конечно же, хорошо было известно, что отнюдь не все женщины хрупки и слабы – он встречал достаточное количество хитрых и кровожадных особ, готовых ради своей выгоды на любую жестокость, однако чувство щемящей жалости к этой несчастной не проходило. И то, как трогательно она старалась поддержать своего мужа, невольно вызывало симпатию к ней и заставляло Лайама стыдиться себя.
Эласко, остановившийся рядом, произнес понимающим тоном:
– Вы думаете о его жене? Но тревожиться сильно не стоит. Могу побиться об заклад, она куда крепче, чем Хандуит, несмотря на свои болячки.
– Мгм, – они двинулись дальше. – Как давно она хворает?
– Да, почитай, с тех самых пор, как их сюда поместили. Она каждый раз была такая, когда я к ним приходил, и человек, который носит им еду, говорит то же самое. Думаете, председательницу как-то смягчит ее хворь?
– Не знаю, – честно ответил Лайам. Он слишком мало знал госпожу Саффиан, чтобы ответить. В нем вдруг шевельнулось смутное подозрение. Посчитав его лишь реакцией на свое сострадание, он попытался увести мысли в сторону, но не сумел и, дойдя до лестницы, снова остановился. – А эти моряки – давно ли они там сидят?
– Да не больше недели. Они убили лодочника и сперли его лодку, так что их в скором времени ждет петля. А что?
– Можете привести наверх кого-то из них? Всего на пару минут? Мне нужно кое в чем разобраться. – Тот, кто провел неделю в темной дыре, будет на свежем воздухе посговорчивее, и потом, ему не хотелось, чтобы Хандуиты что-то услышали.
Эласко с любопытством глянул на спутника, но ничего не сказал. Он просто пожал плечами и снова нырнул в коридор. Лайам поднялся по лестнице, кивнул угрюмому стражнику и вышел во двор.